«Я стопы Гуру почитаю,

                                                                       Кому ещё молиться мне?

                                                                       Всё остальное в жизни – майя, 

                                                                       Весь мир мы видим лишь во сне».

Август 2003 года. Конец рабочей недели. Еду в метро. Устал. Дело вовсе не в том, что сегодня последний рабочий день недели – сказались двенадцать лет без отпуска и даже без выходных. В редкие свободные дни всё равно мысли о работе. Во мне что-то сломалось от осознания, что и дальше всё будет продолжаться так же. Как мрачно и пусто на душе, хоть стреляйся… Очень хочется есть. А дома ничего на ужин нет, надо зайти в магазин за продуктами. Пожалуй, выйду на «Техноложке», перекушу в кондитерской.

Погрузившись в рассуждения, я прошёл мимо кафе и неожиданно оказался на 2-й Красноармейской у книжного магазина. Мне доводилось здесь бывать и даже делать покупки, тут была хорошая подборка эзотерической литературы. Непосредственно в магазин надо было пройти через вестибюль, весь увешанный плакатами. Раньше я не обращал на них внимания, а тут, закрыв за собой дверь, вдруг обернулся и увидел фотографию неизвестного мне Саи Бабы и контактные телефоны для желающих с ним увидеться в Индии в небольшом городке Путтапарти. Записав зачем-то телефоны, я даже не стал заходить в магазин, а пошёл назад к метро. Порой мы неосознанно совершаем какие-то поступки, непонятно, что нами движет. 

Моя двоюродная сестра Татьяна, много лет проживающая в Нидерландах, попросила оформить приглашение для поездки в Санкт-Петербург. В миграционной службе в переулке Крылова на подачу документов нужно было отстоять в очереди целый день, сначала на улице, потом в помещении. Потеряв кучу времени, я неожиданно заказал для себя загранпаспорт, хотя в отпуск не собирался. Возвращаясь домой с документами, зашёл в консульство Индии. В небольшой приёмной за стойкой сидели две улыбающиеся русские девушки.  Я пошутил: 

Девушки, хочу поехать в вашу страну. Что для этого нужно?

Они переглянулись и засмеялись. 

Чтобы поехать в «нашу» страну, нужна виза и билет на самолёт. Билеты мы не продаём, а за визой, если оплатите 1500 рублей, приходите завтра в это же время.

Я не очень поверил смеющимся девушкам, но на следующий день, придя в назначенное время, к моему удивлению обнаружил в загранпаспорте индийскую визу. Через четырнадцать лет я узнал по фотографии одну из этих девушек на обложке книги «Индия. Бродячее блаженство». Прочитав автобиографическую книгу, убедился, что автор в те годы действительно работала в индийском консульстве Санкт-Петербурга.

Получив визу в Индию, я не собирался туда ехать. Я вообще никуда не собирался. Но по ощущениям вдруг возникла внутренняя потребность встретиться с Саи Бабой, почувствовал, что он зовёт меня к себе. И тогда я поставил перед собой, казалось бы, невыполнимую задачу: проехать до Москвы на четырёх электричках плюс метро для консультации в Восточном центре, адрес которого был прописан на плакате, и обратно, не потратив на дорогу ни копейки. Несмотря на то, что во всех электричках ходили контролёры, а в метро на входе стояли дежурные, мне удалось выполнить условие. И я понял – это судьба. Надо ехать к Саи Бабе. Но почему к нему? Мне, человеку, выросшему в православной среде, ехать к индуистскому Богу?  Как сказал один святой: «Если к Богу сделать один шаг, он сделает тысячу шагов навстречу». Вот я и сделаю этот шаг. Наверно я толстокожий и раньше  не чувствовал Бога в себе. А сейчас моя внутренняя пустота получила божественное наполнение. Бог един, но пути к нему разные, и неважно в каком обличье он ко мне пришёл. Всё решено – еду.

И вот я отправился в Индию. Сначала на поезде до Москвы, затем на самолёте до Дели. По неизвестным причинам поезд в Твери стоял больше часа, я начал волноваться, что опоздаю на самолёт. И тогда мысленно обратился к Саи Бабе: «Ты звал к себе, помоги, сделай так, чтобы поезд тронулся». Через пять минут мы действительно поехали.  Проводник так и не объяснил причину долгой остановки.

В аэропорт успел вовремя. В зале ожидания разговорился с двумя пожилыми женщинами. Они тоже ехали в Путтапарти, обе москвички в последние годы постоянно проживали рядом с ашрамом Саи Бабы. Лиза – уже десять лет, Елена – пять лет. Иногда они приезжали в Москву для осмотра своих сдаваемых в аренду квартир. К нам присоединились ещё две женщины, тоже москвички – Алла и Полина. Они, как и я, направлялись к Бхагавану (эпитет Бога) в первый раз. Лиза и Лена с удовольствием согласились сопровождать нас. Я почувствовал, что Саи Баба меня «ведёт», ведь ехал, не зная толком куда, города Путтапарти на карте Индии не нашёл, вероятно, он совсем небольшой.

Интересную историю Саи Бабы рассказала Лиза: первый Саи Баба родился в Ширди, это недалеко от Бомбея (Мумбаи). Он обладал феноменальными способностями, помогал людям и даже мог поменять их карму. В 1918 году он умер, но перед смертью предсказал, что скоро вернётся в новом воплощении. И в ноябре 1926 года родился мальчик в деревне Путтапарти (штат Андхра-Прадеш), назвали его Сатьянараяна. Вскоре стало ясно, что он необыкновенный ребёнок – в кроватке младенца обнаружили змею, и это было воспринято как знак сверху. Уже с детского возраста он из воздуха мог материализовать цветы, фрукты, сладости, и всё это раздавал окружающим. В четырнадцать лет Сатьянараяна объявил, что он есть новое воплощение святого из Ширди и назвал себя Саи Бабой. В Индии достаточно гуру, они не хотели воспринимать его всерьёз и устроили экзамен. Одно из пятнадцати заданий звучало так: ты должен войти в контакт одновременно с множеством людей. Юноша экзамен выдержал. Многие засвидетельствовали, что Саи Баба находился в одно и то же время в разных местах. В дальнейшем гуру брался лечить безнадёжных больных, и это ему удавалось.

И вот мы стоим втроём у регистрационной стойки ашрама Прашанти Нилаям и выбираем себе жильё. Есть отдельные номера, куда заселяют по два человека, есть шеды (общежития), где спят на полу примерно сто человек в одном помещении, а есть шеды с кроватями и бельём. Я выбрал последний вариант, всё-таки приехав познать восточную мудрость и культуру, хотелось пообщаться как можно с большим числом людей. Войдя в большое помещение, я оторопел – не было ни шкафов, ни тумбочек, только несколько десятков кроватей, стоящих рядами, несмотря на дневное время на многих лежали люди. Я громко спросил: «Есть кто из России?» Светловолосый парень сделал мне замечание: «В шеде не принято громко разговаривать, а тем более кричать. Люди могут медитировать и мешать им не надо». Алекс говорил по-русски с небольшим акцентом, выяснилось, что он приехал из Риги. Я выбрал свободную кровать и стал разбирать рюкзак. Алекс сел напротив и с гордостью стал рассказывать, что скоро они в Латвии будут жить очень хорошо, как настоящие европейцы. Но пока всё плохо. Заводы, которые построены в советское время, не работают. Молодёжь уехала искать счастья за пределами республики, и поэтому он здесь, в Индии.

Я пошёл в мандир на даршан (лицезрение Бога). Проще говоря, пошёл в храм на службу. Перед входом в мандир стояли охранники, обеспечивающие порядок. Кухонные работники, дворники, охранники в ашраме Саи Бабы называются севадалами.  Это волонтёры, которые не платят за проживание и питание, но за это выполняют определённые работы. Мандир был богато украшен хрустальными люстрами, боковые стены отсутствовали, входить туда можно только босиком, оставляя обувь снаружи. Большой зал разделён на мужскую и женскую половины. Такое разделение характерно не только для мусульманских и индуистских храмов, но и для некоторых православных. Когда в Соловецком храме во время службы я встал в левой части, меня попросили перейти на правую, мужскую половину. И это правильно, во время общения с Богом мужчины не должны отвлекаться на женские прелести, необходимо соблюдать благочестие. 

В мандир помещается несколько тысяч человек. Люди сидели в позе лотоса на чёрном каменном полу с белыми разделительными линиями и белыми мраморными дорожками, по которым должен проехать Саи Баба в электромобиле. Все взгляды были обращены на въездные ворота. В момент появления Саи Бабы сложенные в молитве руки обратились в его сторону, в зале явственно ощутился эмоциональный подъём, духовный восторг, блаженство − ананда. Саи Баба проехал по дорожке между людьми на украшенное возвышение, напоминающее сцену, сел в кресло, благословил людей и стал слушать бхаджаны (песнопения).

Я закрыл глаза и с удовольствием наслаждался божественной музыкой. Пение закончилось, я посмотрел на соседа-индуса и увидел, что из его штанов торчат вместо ног две культи. На моём лице, видимо, отразилось сочувствие. Индус вытащил из штанин вполне полноценные конечности. Как он умудрился так согнуть ноги в коленях и засунуть в достаточно узкие штаны, одному ему известно. Он широко улыбнулся, видя моё удивление.

Мне показалось, что наши с Саи Бабой взгляды встретились, хотя расстояние между нами было достаточно большое. И я услышал в своей голове: «Здравствуй, я ждал тебя».

С Еленой и Лизой виделись нечасто. Они жили за территорией ашрама. Елена снимала комнату, а у Лизы был отдельный дом, маленький, но вполне уютный, и небольшой садик с фруктовыми деревьями. Общаясь с ними, я много узнавал про Индию. Меня удивило, что в ашрам часто приезжает известный музыкант Борис Гребенщиков. Я небольшой любитель творчества БГ, но, согласитесь, необычно, что рокер увлечён Востоком, впрочем, Джордж Харрисон, соло-гитарист «The Beatles», тоже имел такую слабость и даже написал цикл песен, навеянных Индией. Гребенщиков также не избежал влияния Индии. В его репертуаре появились мантры «Ом Мани Падме Хум», «Ом Таре Туттаре Туре Соха», мелодия «Ножи Бодхисаттвы» и другие. В августе 2007 года Гребенщиков дал сольный концерт в ООН, в котором ему аккомпанировали ученики известного неоиндуиста гуру Шри Чинмоя, который дал музыканту имя – Пурушоттама. В начале 90-х годов БГ увлёкся буддизмом и называл себя учеником ламы – датчанина Оле Нидала. 

С Оле Нидалом мне довелось познакомиться в 2003 году во Дворце культуры имени И.И. Газа, где он проводил встречу со своими учениками. Люди от ламы ждут чуда, и оно, это маленькое чудо, случилось. На сцене Дворца культуры стоял стол, и на нём в позе лотоса сидели Оле Нидал и его переводчик. Зрители посылали записки, и вдруг лама вытянул руку в сторону балкона, все дружно обернулись и увидели, как кто-то из зрителей запустил записку в виде самолётика. Сам самолётик никогда бы до сцены не долетел, но Оле Нидал словно невидимой нитью удерживал его в воздухе. Послание то останавливалось, то вновь медленно двигалось вперёд к сцене, пока не достигло ладони ламы. Он передал записку переводчику, затем стал отвечать на предложенный вопрос. Потом объявили об окончании встречи, и я вместе со всеми двинулся к выходу. Всё произошло как-то само собой: народ оттеснил меня к сцене, где стоял Оле Нидал, и вдруг на несколько секунд он задержал свои руки на моей голове. Я замер. Затем стоящая рядом с ламой девушка вручила мне картонку с буддийским именем и красную нить. Случилось это так стремительно, что я не понял – меня приняли в буддисты?

Неожиданной для меня стала встреча с известным целителем Геннадием Петровичем Малаховым. Он приехал в ашрам Прашанти Нилаям с корейцем Александром, живущим во Владивостоке. Своё путешествие по Индии они начали из Шринагара и, что меня удивило: там, по их рассказам, имеется могила Иисуса Христа. По индийским поверьям после воскрешения Иисус пришёл туда и прожил жизнь семьянина. Он похоронен вместе с двумя своими сыновьями. Здесь Иисус почитается как мусульманский святой. Фома Неверующий, будучи одним из двенадцати ближайших учеников Христа и проповедуя его учение, вместе с купцом по имени Хаббан по Великому шёлковому пути дошёл до Индии. Западные историки показывают на картах Великий шёлковый путь из Европы в Китай одной линией с разветвлением на север и юг, но мне довелось увидеть на китайской карте, что таких путей было множество, в том числе и морских. 

Фома прибыл в Индию, где к I веку н.э. уже сформировалась кастовая система. Это означало, что без разрешения правителя (раджи) нельзя было   проповедовать новую веру. Но в отличие от европейцев, раджи вполне терпимо относились к различным верованиям, которые проникали в Индию чаще всего с купцами из других стран. Почему я упоминаю Фому? Дело в том, что людям XXI века из всех апостолов именно он ближе всех по духу. Ведь многим знакомо состояние внутренней пустоты, когда рушатся надежды, теряется смысл жизни, и очень непросто поверить, что Господь рядом. Пример Фомы показывает, что Бог готов прийти к каждому, кто искренне этого хочет. Фома принял мученическую смерть в 72 году н.э. и был похоронен в городе Мадрасе, ныне город Ченнай. О посещении его гробницы в 13-14 веках писали Марко Поло и другие путешественники. Позднее мощи попали в Эдессу, затем на греческий остров Хеос, а позднее в Италию, в Ортону, где останки находятся по настоящее время в Базилике Святого Фомы. Части мощей Святого Апостола Фомы есть в Индии, Венгрии и на горе Афон. Имя Фома означает «близнец», так как он был очень похож на Иисуса. 

Вернёмся в сегодняшний день. В ашраме три кухни: южноиндийская, североиндийская и европейская. Южноиндийская отличается тем, что в пище присутствует очень много перца. В северной кухне перец используется значительно меньше, а в европейской его вообще не чувствуется. Если регулярно питаться южноиндийской пищей, европейская еда покажется очень пресной. Мне хотелось попробовать всего, я начал с южной кухни. Напротив меня за длинным столом сидели два темнокожих парня. Кожа у обоих была одинаково тёмной, носы одинаково широкими, губы одинаково толстыми, и даже волосы не отличались. Но, тем не менее, было чётко понятно: один из них африканец, другой – индиец из южных штатов. Форма головы и ещё что-то такое неуловимое отличало их друг от друга. Мой интерес не остался незамеченным, в их взглядах читался вопрос. Я отвернулся в другую сторону и принялся рассматривать картину на стене.

Русская группа собралась на лекцию. Расселись прямо на улице на асфальте. Лектором был известный в Индии писатель духовной литературы. Он расположился на небольшом возвышении у стены здания. По времени лекция должна была уже начаться, но меня вдруг разобрал беспричинный смех. Слушатели оглядывались с некоторым осуждением. Лектор не делал мне замечание, но и не торопился начинать беседу. Постепенно я успокоился, но эта напасть вдруг перешла к рядом сидящему парню. Люди зашикали на него. Лектор спокойно выжидал. Когда смех закончился мы, наконец, прослушали лекцию о духовном пути Саи Бабы с синхронным переводом с языка телугу на русский. Позже я познакомился с парнем, которого тоже, как и меня, поразил вирус смеха.

− Ты кто и откуда?

− Меня зовут Матвей, я из Смоленска.

− А меня – Владимир. Ты чего смеялся?

− А ты чего? Вроде бы и повода для смеха не было.

− Не знаю. Никак не могу объяснить своё состояние, но перед лектором получилось как-то неудобно.

− А я, наверно, эту заразу от тебя схватил. У тебя какие планы?

− Да вообще-то никаких.

− Давай через три дня поедем в Ченнай, искупаемся в Индийском океане.  Билеты на автобус я куплю заранее.

− Я не против, поехали.

Поговорили, а о встрече не договорились. И вот настал день поездки. А где искать Матвея? Фамилии его я не знал, но подумал, что имя достаточно редкое. Решил спросить на рецепшене. А если он живёт за территорией ашрама? Тогда уж точно не найду. Подойдя к стойке регистрации, я увидел Матвея. Билеты на автобус он уже купил, и мы сразу пошли на посадку. 

По приезду из Путтапарти в Чиннай подошли к водителю тук-тука:

− Нам нужен дешёвый отель, не дороже двадцати долларов. 

− Садитесь, я вас отвезу.

Долго ехали по городу, остановились у входа в отель. Сразу было понятно, что здесь недёшево.  Не выходя из тук-тука, спрашиваю водителя:

─ Здесь номера не более двадцати долларов?

─ Нет, здесь дорогие номера.

─ Тогда зачем ты нас сюда привёз? Вези туда, где дёшево.

─ Надо заплатить дополнительно. 

─ Мы не будем платить больше, чем договаривались.

─ Тогда я вас никуда не повезу.

─ Значит, мы не договорились, тогда пусть наш спор рассудит полицейский.

─ Полицейского не надо. Сейчас отвезу вас, тут недалеко.

Полицейского в Индии или боятся, или уважают, во всяком случае, связываться с ним не хотят. 

Я с волнением ждал свою первую встречу с океаном. Мне представлялось нечто, похожее на картину Айвазовского «Девятый вал». Море может быть спокойным и ласковым, а в океане должны быть огромные волны. Но всё оказалось совсем не так. Уже издалека мы увидели, что океан гладкий, как стекло. Поверхность воды сверкала так ярко, что приходилось щуриться. Возникло небольшое разочарование. Но, подойдя ближе, я увидел, как на ровной поверхности океана с рокотом образовывались валы, несущие мощь воды на песчаный берег.

− Матвей, целый день ходим по городу, но только мы с тобой вдвоём в индийской одежде, а все остальные − в европейской, как так?

− Вот такие парадоксы, − согласился мой попутчик.

Когда через три дня мы вернулись в Путтапарти, ко мне подошли Елена и Лиза:

− Ты хочешь нам составить компанию? Мы собираемся поехать в Тируваннамалай.

− А чем интересен этот город?

− В нём есть храм Шивы, его ещё называют храмом тысячи колонн. На троих заказывать машину дешевле, чем на двоих. Остановимся в ашраме Рамана Махарши. Рядом с ашрамом высится святая гора Аруначала.

− Мне должно быть стыдно признаться, но я не знаю кто такой Рамана Махарши.

− Поехали с нами, и ты убедишься, что Рамана Махарши велик. Увидеть нам его не удастся, он умер в 1953 году, но его дух ощущается в ашраме по рассказам людей, побывавших там.

В Тируванамалай отправились на джипе. Женщины предложили заехать к Дэви Аме, индийской святой. Мне в Индии всё интересно, к святой так к святой.

Дэви Ама оказалась женщиной лет пятидесяти,  несмотря на свою ещё неувядшую красоту, она ни разу не была замужем. Святым не положено заводить семью. При встрече я спросил её: «Кем я был в прошлых жизнях?»

Оказалось, что жил я в Гималаях и был ветеринаром, а на любительском уровне занимался философией. Меня это поразило: незадолго до поездки я стал посещать философскую школу. Да и желание поехать в Индию было, видимо, не случайным, захотелось повидать родные места. Но это, возможно, подгонка под ответ. Никогда не хотелось узнать, что ждёт меня в жизни, но тут не выдержал и спросил. Оказалось, что в будущем я буду учить детей какому-нибудь ремеслу. Я поблагодарил святую, исполнив паданамаскар (прикосновение лбом к стопам гуру), но выйдя на улицу, в шутку сказал своим попутчицам: «Сегодня святая ошиблась. Не смогу я работать с детьми, ведь и двух слов без мата не могу сказать». Но будущее показало, что уже через два месяца так сложились обстоятельства, что я стал обучать детей в школе столярному мастерству.

Подъехали к городу Тируванамалай. Впереди слева от дороги высилась гора. Лиза, показав на неё, сказала: «Это священная гора Шивы Аруначала», − и сложив молитвенно руки, поклонилась.

Ашрам Рамана Махарши расположился у подножия горы. Традиционного, как принято в отелях или в ашраме Саи-Бабы, рецепшена тут не было. Смуглый индус в белой одежде пригласил нас в отдельную комнату и стал расспрашивать о цели приезда и о том, как долго мы собираемся жить в ашраме. Ответив на все интересующие вопросы, Лиза спросила о стоимости проживания и питания. Мужчина ответил: «Сколько сможете дать, но даже если нет денег, мы вас всё равно примем». Лиза заплатила за нас троих.

Лену и Лизу поселили в одной комнате, а я оказался в одиночной келье. Обстановка скромная: кровать, стол, стул, душ. Ну а что ещё нужно?

Утром втроём решили обойти священную гору Аруначала по направлению движения часовой стрелки. Наилучшим временем обхода считается ночь в полнолуние. Но так как мы приехали всего на неделю, отправились днём, тем более идти ночью по незнакомой местности даже при свете луны представилось не самым лучшим решением. Обойдя гору, уже войдя в город, неожиданно увидели несколько грузовиков с людьми. Они высадились, развернули какие-то плакаты, выступающий что-то кричал, размахивая руками. Столь быстрое наполнение площади митингующими говорило о том, что это несанкционированный митинг, а значит скоро приедут полицейские и будут отмахивать всех подряд резиновыми дубинками. Меня это событие удивило: я считал индийцев добрыми, улыбчивыми людьми, а тут такая агрессия, возбуждение, жажда политической борьбы. Оказаться в полицейском участке не хотелось, я поделился с женщинами своими опасениями, и мы выбрались из толпы.

После прогулки вокруг горы, периметр которой, по словам моих попутчиц, составляет двенадцать километров, мы пошли в мандир. Войдя в узкий зал с приглушённым светом, увидели, что вдоль одной стены сидели женщины, а с противоположной − мужчины, и все пели баджаны (песнопения во славу Божию). Я тоже сел на холодный каменный пол, закрыл глаза, никаких мыслей не было, кроме ощущения пространства храма, и только божественная мелодия наполняла меня. Пение закончилось, когда открыл глаза, никого в зале уже не было. Взглянув на часы, я был поражён ─ прошло четыре с половиной часа, а казалось, что всего несколько минут, хотя точно был уверен, что не спал. Что это было? Лила (божественная игра) с помощью майя затемнила моё сознание, которое, возможно, поможет достичь просветления и устранить авидью (духовное невежество)? Объяснения не было. Просидев так долго на холодном полу и зная свою склонность к простудам, посчитал, что утром мне с постели не встать. Но, к моему удивлению, на следующий день я почувствовал необычную бодрость, ни о какой болезни не было и речи.

Столовой в ашраме не было. Люди сидели прямо на земле, а брахманы (представители высшей касты Индии) разливали поварёшками кашу на лежащие на земле банановые листья. Ели руками, причём не так, как в Узбекистане едят плов, а ладонью, так как каша жидкая. Моя попытка оказалась неудачной, только испачкал свою белую одежду. Но я предусмотрительно прихватил из дома ложку, с ней оказалось привычнее. Кислый напиток, чем-то напоминающий простоквашу, наливали в стаканчики. Я ел и размышлял о том, почему именно брахманы подают еду простым людям. Вспомнилось, что Иисус мыл ноги своим ученикам. Индийцы говорят, что надо «убить желание». Как я понимаю, таким образом люди борются с гордыней − одним из главных грехов нашей жизни. Как-то гуляя по городу, я бросил деньги в коробку нищему, сидящему у дороги. Лиза спросила:

− Владимир, а ты знаешь, кому дал подаяние?

− В Индии много нищих, он один из них.

− У него, возможно, миллионные вклады в швейцарских банках.

− А для чего же он просит подаяние?

− Так он хочет «убить желание».

Возможно, и брахманы подают еду нам, простым людям, чтобы «убить желание».

На следующий день мы с Еленой и Лизой пошли в храмовый комплекс Аруначалешвара или, как они его назвали, Храм тысячи колонн. Перед входом стоял слон. Хозяин слона жестом показал, чтобы я подошёл к животному. Слон положил хобот мне на голову. Я стоял ни жив, ни мёртв, боясь пошевелиться. В эти секунды вспомнилось, что индийские слоны бывают боевыми и даже представилось, как огромное стадо слонов топчет своими ногами воинов Александра Македонского. Хобот перестал давить на мою голову, я открыл глаза и в этот момент понял, что слон таким образом меня благословил. Я достал из кармана монету и положил на ладонь. Слон хоботом аккуратно ухватил её и передал хозяину. 

Вошли в храм. Лиза предложила мне сделать огненный обряд арати – ритуал почитания божества. Не спросив, для чего мне это нужно, согласился. Хуже от этого не станет.

Священник водил руками по воздуху, приговаривая какую-то мантру. Я сидел напротив и смотрел на огненные сполохи, не отрывая взгляд. Потом он встал с пола, подошёл к скульптуре бога Ганеши, снял с него гирлянду из жёлтых цветов и повесил мне на шею. На этом огненный обряд закончился, я поблагодарил священника, и мы с женщинами пошли по залу. Мне стало любопытно, неужели в храме действительно тысяча колонн? Стал умножать длину на ширину и получил полторы тысячи. Что-то многовато, но пересчитывать не стал. Перешли в другой зал храма. Ощущал я себя немного неловко: венок только что украшал божество, а теперь лежал на моей шее. Нет, это не дело. Увидев на небольшом возвышении незнакомое мне божество, я поднялся на три ступеньки и хотел было передать венок достойному, как вдруг услышал резкий окрик. Я удивился, ведь кроме нас троих в зале никого не было. Обернулся и увидел священника, который проводил огненный обряд. Он сказал, что венок я должен оставить себе и никому не передавать. Откуда он взялся, и почему я не могу одарить божество цветами? Да, в Индии мне ещё многое придётся познавать.

Шестнадцатилетний Рамана Махарши, приехав в Тируваннамалай, первые несколько недель провёл в зале храма Аруначалешвара, а потом перебрался в хранилище Потала-лингама, чтобы его никто не беспокоил. Там он прожил шесть недель, погружённый в такое глубокое самадхи (состояние медитативного сознания), что не замечал укусов паразитов и муравьёв. Служители храма, случайно обнаружив Раману, вытащили его на свет, так как у него не сгибались руки и ноги, очистили, отмыли. Следующие два месяца он оставался в святилище Субраманья (Субраманья─ сын божественной пары Господа Шивы и Деви Парвати), не осознавая своего тела и окружения, приходилось класть еду ему в рот, чтобы он не умер от голода.

На следующий день втроём поехали на автобусе в другой храм. Лиза с Леной сели вместе, а я − на свободное место рядом с женщиной. Она развернулась в мою сторону, и тут я испугался: на меня смотрело пол-лица, от носа до уха правая половина отсутствовала. Увидев мой испуг, соседка сразу же отвернулась к своей знакомой, сидящей впереди, тоже прокажённой, и они стали о чём-то говорить. Я, естественно, не понял ни слова. В Индии насчитывается 1700 языков и диалектов, но в городах многие знают английский, наследство колониального прошлого.

У входа в храм стояли страждущие. Одна из них пыталась остановить меня своей культей.  И зачем мои знакомые решились ехать сюда? Может они не знали, что здесь будет так много инвалидов?

Возвращались в Путтапарти на автобусе через Бангалор ─ крупнейший индустриальный и научный центр, теперь его называют «индийской кремниевой долиной». Пересаживаясь на другой автобус, увидели, что на станции на всех двенадцати информационных табло, где обычно указывают время отправления и город, шёл мультфильм «Ну, погоди!» Далёкая и близкая Россия напоминала нам о себе.

Заканчивался месяц моего пребывания в Южной Индии. Так получилось, что хотя мы с Аллой до поездки в Индию не знали друг друга, билеты на самолёт от Москвы до Дели и обратно купили на одни и те же рейсы. До столичного аэропорта надо было ехать через всю страну. Поезд отходил от станции ночью, поэтому мы взяли билеты на последний рейс автобуса. И тут произошло недоразумение. Места на билетах не были обозначены, и мы сели там, где было свободно. Здесь стоит заметить, что Алла была не хрупкой комплекции. На скамье автобуса мы расположились вдвоём вполне комфортно, но кондуктор объяснил, что сидеть должны втроём и пытался к нам подсадить девушку. Втроём сесть не получалось, поэтому я встал и уступил девушке место. Но кондуктор возразил, что в целях безопасности иностранцам во время движения стоять нельзя. Тогда я предложил деньги кондуктору за третий билет, но мы в этом случае будем сидеть вдвоём. Тот стал нервничать, но деньги не брал и предлагал кому-то одному покинуть автобус. А это означало, что кто-то из нас двоих ни на поезд, ни на самолёт уже не успевал. К счастью, место для девушки нашлось, пассажиры расселись, и автобус отправился.

Но на этом приключения не закончились. Не доезжая до станции, автобус остановился, и кондуктор предложил нам выйти. Я попытался объяснить:

− Мы купили билеты до железнодорожной станции.

−Вот это и есть ваша остановка.

− Где же она? Здесь темно и ничего не видно.

−До станции идите пешком.                                                                                

Пассажиры с любопытством смотрели на происходящее. Алла толкнула меня в бок: «Мы в чужой стране, давай выйдем». 

Вышли из автобуса в кромешную тьму, то ли степь, то ли пустыня, видно только звёздное небо. Непонятно куда идти, кругом ни огонька.

− Ну что ж, Алла, предлагаю стоять на месте, вдруг в автобусе одумаются и вернутся назад.

− А тут змеи водятся?

− Вся живность, кроме сов, ночью спит. А совы в этих местах не водятся, так что ждём спокойно, ─ пытался подбодрить я.

− А если автобус не вернётся?

− Будем ждать утра.

−У меня денег больше не осталось, чтобы купить ещё билеты на поезд и самолёт, − Аллу от негодования трясло,− ты знаешь куда идти?

− Даже если бы я умел читать звёздное небо, всё равно не разобрался бы в какой стороне станция.

Так за обсуждением сложившейся ситуации прошло минут двадцать. Непроглядную темноту прорезал свет фар, это подъехали на велосипедах четверо подростков. Я пытался спросить, где находится железнодорожный вокзал и как до него добраться. Но никто меня не понимал. А мне раньше казалось, что вся Индия говорит по-английски. Тогда я стал гудеть и пыхтеть, изображая паровоз. Видимо со стороны это выглядело очень смешно – смеялись не только ребята, но и Алла. Высокий парень что-то сказал своим приятелям, они запрыгнули на велосипеды и скрылись в темноте. Мы остались вдвоём, не понимая, что делать дальше.

− Алла, о чём они говорили между собой?

− Ни слова не поняла, на своём местном диалекте говорили.

Мы стояли и смотрели на звёзды, пытаясь различить знакомые созвездия. 

А что ещё было делать? Ложиться спать на землю и ждать рассвета не решились – а вдруг змеи приползут. Я мысленно обратился к Саи Бабе за помощью.

Минут через пятнадцать за нами подъехал тук-тук и те же ребята на велосипедах.

Сначала мы двигались по степи, потом выбрались на дорогу. В луче фары тук-тука были видны спящие на обочине люди. Подумалось: какие безответственные, а вдруг водитель, не справившись с управлением, наехал бы на них. Но за получасовую езду до станции нам не встретилось ни одной машины, люди не боятся спать рядом с дорогой, зная, что по ночам транспорт не ходит.

Наконец мы на станции! Поезд проходящий, стоит всего одну минуту, поэтому решили спросить у полицейского, где останавливается наш вагон. Полицейский, внимательно изучив билеты, уверенно указал место на платформе. 

Когда подошёл поезд, мы не увидели нумерацию вагонов и запрыгнули в ближайшую дверь. Разбудили проводника, который спал в тамбуре на откидной полке. Особенность индийских вагонов в том, что там нет отдельных купе для проводников. Посмотрев билеты, он сказал, что это не наш вагон и указал рукой в каком направлении надо идти. Но в том вагоне другой проводник махнул в обратную сторону, откуда мы только что пришли. Всё это начинало меня злить. Я попросил проводника, чтобы он вызвал по связи бригадира. Пока стояли и ждали начальника, я обратился мысленно к Саи Бабе, чтобы он помог нам, не хотелось ещё каких-либо приключений. Бригадир посмотрел билеты и повёл на наши места. Пришли в купе к русскому парню, с которым мне приходилось общаться в ашраме в Путтапарти.

− А ты как сюда попал? Тебя же не было на платформе. 

− Я сел на предыдущей станции, до неё удобней было добираться.

− Интересно! А нам никто не подсказал.

− Я тебя хочу спросить, но ответь откровенно: тебе удалось войти в контакт с Саи Бабой? 

− В начале и в конце поездки, − и я рассказал ему о своих ощущениях, − мне тогда так показалось.

− Нет, не показалось. У некоторых людей, посетивших Саи Бабу, примерно такие же ощущения. А я в четвёртый раз приезжаю в Путтапарти, и ни разу не удавалось войти в контакт с Бхагаваном. Значит, недостаточно хорошо работаю над собой. Согласно индийскому философскому учению Адвайта-веданта, весь мир есть не что иное, как наша иллюзия, наше представление о нём.

− Ты со мной попроще.

− Ну, если совсем просто, тогда для понимания расскажу анекдот: сидели на скамейке два парня, один ─ бабник, другой ─ хулиган. Мимо них прошла девушка. Бабник слащаво сказал: «Сейчас бы её завалить и …, а хулиган добавил: «… и по морде, и по морде». Вот видишь, субъект один, а люди его видят по-разному.

− Это даже не простое объяснение, а примитивное. Ну, да ладно.

− Не обижайся на шутку.

− Объясни мне: вся поездка в Индию складывалась удачно, но в конце пошли сплошные неприятности. Почему?

− Саи Баба как-то сказал: «Относитесь к каждой трудности, с которой вы сталкиваетесь, как к удачной возможности развить вашу силу ума и закалить вас».

В разговоре возникла пауза, и я в эту минуту почему-то вспомнил роман американского писателя Джека Керуака «Бродяги Дхармы» о скитальцах с Западного побережья Америки. Герои книги, сделав попытку окунуться в восточную мистику, не исключают при этом реки вина и свободную любовь, всё то, что привлекало все поколения хиппи. Для меня же, здесь в Индии, было совершенно другое восприятие Дхармы, закона нравственных устоев, и очень жаль, что Америка интерпретирует его по-своему.

Мы ехали домой в Россию, но было предчувствие, что я ещё вернусь в Индию, и, возможно, не один раз.

Тогда я ещё не мог предположить, как эта поездка изменит мою жизнь: я оставил престижное предпринимательство и, неожиданно для себя, перешёл работать в школу. И вот уже почти двадцать лет с удовольствием учу детей столярному мастерству, много путешествую по России и миру, своими мыслями и впечатлениями делюсь с читателями в литературных журналах и альманахах.

__________________

©️ Кречетов Владимир