Продолжение. Начало см.: В №398 от 1.08.2022 , №399 от 5.09.2022, 400 от 1.10.2022 и 401 от 1.11.2022
Значит так, я сегодня нашёл Люськину заначку, две голубые бумажки с видами не помню чего. Короче, две штуки. Я их, короче, сейчас в нашем супермаркете оприходую, коньячка куплю хорошего, закуси. А потом дую к тебе, посидим, вспомним молодость и мою сестрёнку, красоту ненаглядную.
А дома ты мне эти два штукаря отдашь, пока Люська на работе, я их как бы снова на место положу, она и не догадается.
Пока я буду ходить, поставь вариться картошечку в мундирах, вчера в супермаркет нежнейшую селёдочку завезли. Я у них кран чинил, и меня угостили.
Как говорят итальянцы: чао! Через полчаса жди гостя дорогого!
Веленгутов успел вскипятить воду в чайнике, настоять заварку, налил тягучую темно-коричневую жидкость на дно чашки, а вот воды добавить не успел. Снова зазвонил мобильный.
Пенсионер вздрогнул:
– Опять с топорами приставать будут.
– Семьсот семьдесят семь, – как-то гнусаво прозвучало из трубки.
– Три топора, – на автомате буркнул Степаныч.
– Мне бы нужно починить керогаз…
– Вы там совсем офонарели? Какой ещё керогаз? Сегодня мы починяем исключительно топоры. Звонят и звонят, совести у вас нет!
– А, значит, мой план удался? Клюнули на наживку, – порадовался из трубки знакомый голос.
– Какой еще план?! Какая наживка?! – возмутился мужчина.
– Вы что меня не узнали? Это я, тетушка Джейн!
– Да пусть хоть коза трёхрогая, – не выдержал Веленгутов. – Что это за фокусы с паролями, ответами?
– Не сердитесь. Это позволяет нам отсечь целую группу телефонных хулиганов.
– Но разве нельзя было предупредить меня о ваших дурацких играх заранее. Простите, но я чувствую себя идиотом…
– Я хотела, чтобы всё было вполне естественным. Не забывайте, вам может позвонить убийца Семена.
– Даже не знаю, кто может, а кто нет, – устало махнул рукой Степаныч, как будто старая проныра могла увидеть этот жест.
– Ладно, не будем отвлекаться, – более миролюбиво пропела тётушка Джейн. – Тем более сегодня вечером у нас состоится производственное совещание.
– Вечером я не могу, у меня гости.
– К тому времени мы гостей выгоним. Наше дело гораздо важнее…
– Но я тогда вас просто не пущу в свою квартиру!
– Поздно дышать над картошкой в мундире – я уже по слепку сделала комплект запасных ключей…
– Чудовище, – простонал Веленгутов.
И тут в квартиру позвонили.
Он выскочил в коридор и прильнул к глазку. В округлой плоскости стекла, словно в кривом зеркале «нарисовалась» круглая физиономия Тольки.
– Открывай! – забарабанил кузен Суламифи. – Меня припёрло…
Степаныч приоткрыл дверь.
Водопроводчик был не один. На каждое плечо ему опирались две барышни, из тех, что на мопеде не объедешь, похоже, что боевую массу в центнер они набрали еще в том возрасте, когда принимают в ряды ВЛКСМ.
– Маечка, – прогудела одна корабельной трубой и протянула хозяину ладонь, в которой без труда мог спрятаться черенок от лопаты.
– Раечка, – густым пароходным дымом «окатила» его другая. Впрочем, руку не протянула, а просто приблизила свои малиновые губы и чмокнула пенсионера в небритую щёку так, что у него зазвенело в ушах.
– Я побежал в санузел, а ты приглашай курочек в кухню.
– Курочек? – едва слышно пробурчал хозяин квартиры. – Да такие птички жили разве что в эпоху динозавров. Представляю, сколько им коньяка нужно для разминки…
А Маечка и Раечка тем временем уже осматривали кухню. Казалось, они заполнили собой все пространство.
– Мда, до Рио-де-Жанейро, нашему козлику скакать и скакать, – разочарованно произнесла блондинка.
– Да ладно, не надоело тебе по общагам скитаться? А тут как-никак отдельная жилплощадь, как сказал Толян, двухкомнатные хоромы, – парировала брюнетка. – Если ты откажешься, я с удовольствием дедулечку загребу, утоплю в море ласки и нежности.
– Стоп-стоп, – остановила Маечка. – Разве я сказала, что отказываюсь от козлика? Сколько ему ещё осталось? Состариться не успею.
– Думаю, он мой, – не унималась Раечка. – Видела, как у него потемнело в глазах от моего поцелуя…
Курочки кудахтали, даже не замечая того, что на пороге кухни соляным изваянием замер Степаныч. От такого нахальства у него заперло дыхание. Впервые в жизни на его глазах делили шкуру неубитого медведя, да ещё в присутствии косолапого.
От возмущения он рванул в коридор и чуть не стукнулся лбом о лоб с кузеном жены.
– Раскрой глаза, – сердито оттолкнул его от себя Толька. – Что ты всполошился? Несёшься, как раскочегаренный паровоз.
– Ты кого привёл, сволочь?! – негодуя заскрипел Веленгутов. – Эти толстые бабы уже делят моё имущество…
– Ну, во-первых, не толстые, а мягкие перинки, во-вторых, никто ничего у тебя отбирать не собирается, девочки просто фантазируют. И, наконец, не будь занудой – я решил скрасить тебе вечер, только и всего. Не понравятся – прогоним в шею и других найдём.
Ты лучше скажи мне – картошечка уже доваривается?
– Какая картошечка?
– Да разве ж я неясно выразился: иду с коньяком и селёдочкой. Вечно не въезжаешь, тормоз ты, батенька. Но я-то тебя давно изучил, а потому прихватил с собой картошку фри. Осталось ее только в микроволновке разогреть. В одну партию не влезет, но мы на две-три части поделим…
Они вошли в кухню и увидели, что обе «курочки» уже уселись за стол, на котором пригорюнилась сиротинушкой так и не долитая кипятком чашка с заваркой.
– Королевы, – подмигнул Толька. – А накрывать за вас кто будет?
– Да откуда нам знать, где тут тарелки, вилки, ложки? – живо среагировала Маечка.
– Фужеры, салфетки, соль, перец, – поддержала Раечка. – И потом, ты нас даже не представил своему товарищу. Как его зовут?
– Как и отца царя Петра Первого!
– Мы что пришли сюда сканворды разгадывать? – подхватила Маечка.
– У нас на двоих ай-кью чуть больше ста, – засмеялась Раечка.
– Эх, бедолаги мои, – хотел обнять их за плечи водопроводчик, но вовремя остановился, поняв, что для этого ему нужно удлинить каждую руку на полметра. – Так и быть, мы с Лёхой за вами поухаживаем. Чувствуйте себя барышнями…
– Давай, сезам, открывай все свои богатства, а я пока всё из пакетов достану.
Степаныч нехотя открыл кухонную горку, вытащил тарелки «побогаче», с росписью, вилки, ложки, хотя и не совсем понимал, что они ими есть будут. Поставил на стол, и отправился в комнату, за салфетками.
Когда он вернулся, все уже было готово к пирушке. Селёдочкой, естественно, не обошлось. Водопроводчик прикупил в магазине жареную курочку, с десяток котлет, солёные грибочки, но с особым шармом Толька водрузил на самую середину бутерброды с красной икрой.
– Михайловна презентовала, за мой доблестный труд, – скромно прокомментировал работник коммунального труда.
Коньяк был так себе, скорее всего «левак». После трёх по пятьдесят у Степаныча заболела голова, веки налились тяжестью, он пару раз зевнул и стал клевать носом.
Точно такие же симптомы проявились и у Тольки.
Слова «курочек» теперь доносились как будто из бочки, наполненной ватой, они «ворочались» в мозгу и никак не пробивались на сознательный уровень.
– Похоже, наши мальчики спеклись, – радостно потёрла широкие ладони Маечка.
– А ты не переборщила с клофелинчиком? Ты же видишь, они древние, как мамонты. Вдруг отправим их на тот свет?
– Не-а. Я прекрасно представляла, кто перед нами. Сейчас ещё парочку минут подождём и приступим к шмону.
Но в ту же самую секунду в дверях провернулся замок, а позже на пороге появилась уже знакомая нам старушка.
Она сориентировалась в ситуации быстрей, чем Маечка с Раечкой. После выпитого вина (к коньяку они, естественно, не притронулись) они всё же слегка осоловели.
Тётушка Джейн выхватила из сумочки мобильный телефон, вскинула его на манер фотокамеры, и сделал несколько снимков.
После чего буквально испарилась.
– Держи её, – завопила Маечка.
– Эта карга может нас спалить, – взвизгнула Раечка.
Но как они не спешили, увидели только одно: бабулька шмыгнула в ванную и заперлась там.
Гостьи начали молотить в двери своими пудовыми кулаками, но тщетно, в своё время вместо шпона Суламифь поставила абсолютно везде дубовые двери.
– Открой, старая карга, – взревела Маечка.
– Выломаем двери – тебе же хуже будет, – пообещала Раечка. – Раздавим, как вшу.
– Не вшу, а вошь, – автоматически поправила из-за двери тётушка Джейн.
– Да хоть и как вошь.
– А теперь послушайте меня! – повысила голос тётушка Джейн…
* * *
– Ты сначала выберись отсюда! – взвизгнула Маечка.
– Раздавим на раз, – подтвердила Раечка. – Ты, бабка, случаем рамсы не попутала?!
– Какие мы храбрые! – хихикнула из-за двери тётушка Джейн. – Чалиться вам, девоньки, до конца дней своих, если мужики не оклемаются. Поэтому в ваших интересах, чтобы они скоренько глазками прохлопались…
– Такая доза, как менингит, – вздохнула Маечка.
– После неё человек либо умирает, либо становится идиотом, – подтвердила Раечка…
– Ох, чувствую, что вы с десяток таких доз хлебнули, – прошипела через дубовую «рощу» бабулька. – Вас спасёт только чистосердечное признание или нашатырный спирт. С чего начнём?
– А спирт разбавленный? – поинтересовалась Маечка.
– С полстакана не умру? – встревожилась Раечка…
– Тогда начнём не со спирта, а с чистосердечного признания…
– Размечталась, – фыркнула Маечка.
– Ошалела, – подтвердила Раечка.
Тётушка Джейн прибавила металла в голосе.
– Равняйсь! Смирно! – подала команду «бабулька». – Не дай бог, у кого коленочка дрогнет перед майором ФСБ.
– Вы майор? – удивилась Маечка.
– Пропадите всё пропадом, – не сдержала эмоций Раечка…
– Кто вас послал? – повысила голос частный детектив…
– А вот это ты видела?! – что-то показала Маечка.
– Скромница, – хохотнула Раечка. И показала что-то более существенное в своём понимании.
Но даже «майор ФСБ» не могла видеть через двери.
И слава Богу.
Маечка и Раечка вспорхнули так, что курочки куропаток могли им только позавидовать…
Жить хочется всем: и слону и даже маленькой улитке…
На такие «разборки» они явно не подписывались.
Стринги ближе к телу, чем семейные трусы…
Но тётушка Джейн не сразу выбралась из своего убежища. В первую секунду она положила на пол перед дверью тончайшую туалетную бумагу.
Микроскопическая щель между «дубовой рощей» и проемом двери могла реагировать на малейшее движение.
Бумага затрепетала, из чего старая перечница сделала правильный вывод: небольшой сквозняк, создан именно открывающейся и тут же закрытой входной дверью в квартиру.
Вымелись?!
Но «солдат Джейн» был опытным бойцом. Минуты две она смотрела на бумагу.
И только убедившись в том, что эта «подсказка» впала в глубокий анафилактический шок и не «шеволится», позволила себе приоткрыть дверь на толщину спички.
И тут же спряталась за косяк, опасаясь, что эти две крупногабаритные фигуры, ломанутся в ванную комнату.
Они наверняка свалятся в ванну, и пока будут в ней барахтаться, она успеет выбраться и закрыть их в ванной комнате с внешней стороны…
Но в квартире было тихо.
И Толян, и Степаныч мирно готовились к отходу на тот свет.
Их губы постепенно «завоёвывал» синюшный оттенок, дыхание становилось прерывистым, черты лиц разглаживались, приобретая слегка округлый вид. Оставалось только пощупать лопатки – не растут ли оттуда ангельские крылышки?
Если и есть в мире идиллия, то, несомненно, здесь.
Наклюкавшиеся, в объятиях молодых, объёмных и горячих женских тел две мужских тушки. Готовящихся перейти в чучелки. А может быть и в мумии, если успеть забальзамировать.
Их надо было срочно спасать. И боец Джейн была готова к этому. Но разве, в такие секунды, когда возводится Триумфальная арка в честь победительницы, нельзя на полторы-две секунды или даже минуты продлить своё торжество над самцами?!
Тётушка Джейн понюхала две стопочки. Как будто клофелин мог уцепиться за их стенки.
Ей вспомнился анекдот.
Прибывает «свеженькая» мужская душа на суд. Право голоса есть у всех. Чтобы определить: в рай или в ад?
Выступает первая душа:
– Вовчик был классным мужиком. Пиво, водка, селёдка! Как не попросишь составить компанию – всегда, как стойкий оловянный солдатик, – на халяву пьёт в три глотки…
– Как председатель заводской организации профсоюзов – подтверждаю: золото, а не человек. Бывает, нарисовалась путёвочка в санаторий, он подходит и говорит: «А почему бы не вручить путёвочку жене? Ваша с моей поедут, а у нас – 21 день рая на земле…»
Третья душа подключается:
– А вы помните, как он болел на стадионе? Кто придумал наш, спартаковский кич: «Если мяч летит в табло – значит, бил Сергей Шавло». Он – Вовчик! И Шавло после этого никогда в табло не промахивался!
Бог уже «расчехляет» перьевую ручку, чтобы вынести заключительную резолюцию, мол, достоин, в связях порочащих его не замечен.
И тут слово просит ещё одна душа.
– В ад! И только в ад!
Душа Вовчика всматривается, и кричит:
– Миша, а ты не офонарел?! Сколько мы с тобой провели радостных минут на земле? Я ж тебя тыщу пятьсот раз перед женой отмазывал, деньжат подбрасывал до получки, мы с тобой полтыщи тонн плотвичек выловили и зимой, и летом! За что?! И как ты вообще сюда попал?!
– Обыкновенно! Припёрло в центре города. Мочевой пузырь на брови наползает. Еле добежать успел в торговом центре.
Сижу в кабинке, а тут криминальные разборки. Кто-то врывается, разряжает две обоймы из Макарова, убиённый что-то хрипит на прощание.
И тут один киллер спрашивает другого:
– Как ты думаешь? Никто не видел и не слышал?!
Я замер, как печень после наркоза.
А тут раз, и какая-то сволочь на мобильный позвонила!
(Продолжение следует)
________________________
© Москаленко Юрий Николаевич