Продолжение. Начало см.: В №398 от 1.08.2022 , №399 от 5.09.2022 и 400 от 1.10.2022

Итак, у нас шесть девушек, имена которых начинается на букву «И». Причем, я полагаю, что из них шести хотя бы одна Инесса. Остается пять Ир, хотя что-то мне подсказывает, что здесь есть и одна Иоланта.

– Да вы дьявол в юбке! – не удержался Алексей Степаныч. – Именно Инесса, Иоланта и четыре Ирки. Но как вы догадались? 

– Среди мамаш всегда находится до трети таких, которые дают имена своим дочерям ориентируясь в первую очередь на то, как позеленеют от зависти подруги. Вот так и появляются в какой-то забытой богом деревеньке Снежаны, Иоланты, Олимпиады и Клеопатры. А как потом девочка будет жить с таким именем – мамашку ровным счетом не колышет.

Идем дальше – у носителей одного и того же имени очень часто бывают определенные общие особенности. Прежде всего в чертах лица. Либо одинаковые родинки на левой щеке (иногда не очень выраженные), либо мочки ушей совпадают, либо форма носа. 

Из шести девочек с буквы «И» две сразу же выпадают из общего ряда. У одной черные волоски на верхней губе, взгляд требовательный и достаточно жесткий. Такое ощущение, что, если облачить ее в комиссарскую кожанку и дать в руки тяжелый маузер – разбегайся вокзал. 

А другая видите – с очень робким взглядом, с опущенными плечами, губы поджаты – это фирменная летняя Инесса.  

Все остальные девчонки с буквой «И» не выбиваются из общего ряда. Спортивные, уверенные в себе, умеющие владеть вниманием мальчишек, одним словом, более раскрепощенные. 

Так что наша задача не такая уж сложная – определить, в ком из них чуточку больше бесовщинки.  

– Но почему именно бесовщинки? 

– Судя по взгляду Сёмки, а в нём читается определенная нотка самодовольства, за день до того, как были сделаны снимки – в его жизни произошло очень важное событие – он стал мужчиной. Эта невидимая грань превращения мальчика в мужчину всегда отражается в глазах. 

Когда были сделаны снимки?

– Кажется, в марте. Перед Международным женским днём.  

– Стало быть, в середине апреля вас с супругой ожидал неприятный сюрприз. 

– Как, вы и это знаете? 

– Мне думается, в порыве страсти молодые люди даже не задумывались о мерах контрацепции, и девушка забеременела. Потом молодой человек потребовал сделать аборт, он с одного раза не успел еще почувствовать себя в роли мужа, а тут нужно было соглашаться на ответственность отца… 

– Вы хотите сказать, что Сёмка… 

– А как вы хотели? Девушка сегодня беременеет со скоростью взмаха крыла колибри, но на роль отца ей всё-таки хочется назначить самого умного, хотя и бестолкового… 

– Вы бы не могли мне принести стаканчик водки? – скромно попросил хозяин квартиры. 

– У вас, у мужиков, всё так. Только дверь скрипнет и вы уже, мягко говоря, идете на гавно… 

– Простите, – скорее икнул, чем сказал Алексей Степаныч. – Я вас считал интеллигентной женщиной… 

– Да просто вспомнился анекдот из жизни нашего до-ро-го-го Леонида Ильича. Помните, на XXVII съезде партии он произнёс с трибуны: 

–Даа-ра-гии товарищи! Мы все идем на гавно… 

Секретарь поморщился… 

– Мы все идем на… – продолжал упорствовать генсек. 

– Ох, простите, – подскочил секретарь, перевернул страницу и услышал: 

– Мы идем нога в ногу со всей прогрессивной общественностью… Пейте уж свою водку. Но завтра, чтобы были, как огурчик. Кстати, я еще не спросила: где вы мне постелите… 

– Я выпью две нормы водки – выскочил из кресла хозяин. – Но постелить вам даже в коридоре? Не решаюсь…

– Ладно, не будем вырывать укроп до того, как он не взошел на грядке, – тетушка Джейн торопливо допила из чашки, сняла очки, запаковала их в ридикюль и готова была откланяться. 

Но едва она сделала полшага, «принимающая сторона» сделала шаг назад. 

– Могу я напоследок задать нескромный вопрос?

– Отчего ж нет? Задавайте… 

– Вы сказали, что я буду тем живцом, на который вы собираетесь ловить Сёмкиных убийц. А какая у меня страховка, на случай чего? 

– Страховка? – удивилась Евгения Михайловна. – Разве вы не хотите, чтобы справедливость восторжествовала? Добро победило зло? Наказание догнало преступление? 

И больше ни слова не говоря, гостья закрыла за собой дверь… 

Ох, и намаялся в эту ночь Алексей Степанович. Намотал простыню, словно молодой солдат шинель в скатку сикось-накось. И сны его «кусали», как блохи собак. Сначала Суламифь устроила истерику за то, что он привел чужую бабку в квартиру. Потом сыночек явился – не запылился, в сон заскочил. Ругался за то, что принудили тогда к нелегкому выбору – либо мы, либо – Ирка. 

Но кто ее знает эту Ирку? Хотелось, как лучше собственному сыну… 

Среди ночи у Степаныча вообще пропал сон. То ли вечер был душноват, то ли эта клюка разбередила всю жизнь. А, по сути, жил он или не жил?! 

Был бы он верующий, прочёл бы молитву и заснул. А как быть Фоме Неверующему?  

Только под утро заснул… 

Ну что ж, на живца, так на живца… 

… Ночью ему не снились гангстеры. Рассуждая здраво – какой они могут иметь интерес к пенсионеру? 

Поэтому в первой фазе сна, которую принято называть неглубокой, к нему пришла Суламифь. Да и как сказать, что к нему? Белой лебёдушкой проплыла по кухне, приподняла крышку над каждой кастрюлькой, заглянула в холодильник и сказала: «Фи». 

– Фи? – встрепенулся Степаныч, – что значит это фи? 

– А то и значит, что ты, как бы это сказать помягче, оскотинился. Горячего не готовишь, бутербродами запаковываешь вход в желудок так, что через пару лет эту закупорку не пробьет и выстрел с «Авроры». Вот скажи мне, все мужики такие идиоты, или только ты, моё сокровище?    

– Я не расслышал. Ты меня назвала идиотом? 

– У тебя ушла жена. То есть я. И что теперь? Как ты питаешься? Где на столе моя любимая рыба фиш? Где клёцки под кленовым сиропом? Где, в конце концов, наш мальчик? Надеюсь, Сёма в туалете. 

У Алексея Степаныча во сне в дугу завернуло двенадцатиперстную кишку. Да где там завернуло. Замотало на все лопасти. 

И уже умирая, он вцепился в это наваждение двумя руками, глотнул немного воздуха и … проснулся. 

Дышать стало легче, а жить труднее. 

Суламифь непременно хотела его предупредить. А о чём?! 

*   *   * 

Проснулся Алексей Степаныч поздно. От тревожных снов ломило виски. А может быть, давление воздуха менялось, и пенсионер постепенно превращался в метеозависимого. 

Решил выпить чашечку кофе, добавив в него для верности пару-тройку десятков капель коньячка. Ученые считают, что коньяк расширяет сосуды. 

Он дождался, пока закипит вода в чайнике, бросил в чашечку чайную ложку растворимого кофе, залил её кипятком. Потом потянулся за коньяком, который стоял не верхней полке кухонного шкафа. 

Старик уже почти схватил бутылку за горлышко, но тут затрезвонил мобильный телефон.  

Степаныч на автомате рванул к нему. Пальцы, лежащие на горлышке, разжались, и за спиной у хозяина квартиры раздался небольшой «атомный» взрыв. Бутылка спикировала на пол и от падения с высоты раскололась, как грецкий орех, на несколько мелких и крупных частей. 

Что быстрее летело – капли спиртного или мелкие осколки стекла – Степанычу разбираться было некогда. Эта холодная и острая масса щенком впилась ему в голую пятку. Он заматерился, разухабисто и громко: и от обиды, и от чувства беспомощности. 

До телефона так и не дотянулся, решил перезвонить позже. А пока намотал на спичку ватку, обмакнул ее в йод и обильно смазал капельки крови, предварительно вынув из них бутылочные осколки. 

Только закончил, как снова включил свою трель мобильник. 

– Алло?! – встревоженно произнес пенсионер.

– Алексей Степанович? – поинтересовался незнакомый голос. 

– Да, я, а что? 

– Я по объявлению звоню. Мне нужно срочно обналичить биткойн, а пароль где-то потерялся. Мне Машка сто раз говорила: запиши не на электронном носителе, а на бумажном. Не послушался. И вот результат. 

– Какая ещё Машка? 

– Как какая? – в свою очередь удивился мужчина. – Жена моя… 

– Вы меня с кем-то путаете, – сухо заметил Степаныч. – Я не занимаюсь ни обналичкой биткойна, ни взламыванием паролей. 

– Ой, простите меня за идиотизм! – скорее простонал, чем проговорил собеседник. – Я такой рассеянный. Мне же нужно было перед началом произнести пароль «Семьсот семьдесят семь» и услышать отзыв: «Три топора». 

– Каких еще три топора? – изумился Степаныч. 

– Хватит притворяться. Три топора – это название портвейна «777» в простонародье. Ни с чем не перепутать… 

«Это, наверное, тетушка Джейн замутила какую-то операцию, – подумал встревоженный пенсионер. – Ну и как поступить в этой ситуации?» 

– Давайте определимся по времени, – осторожно начал он. – Как быстро вам понадобится обналичить биткойн?

– Чем раньше, тем лучше, – заверил мужчина. – Хочется, конечно, чтобы в тот момент, когда он показывает свою волатильность на витке роста. 

– Тьфу ты, – сплюнул Степаныч. – Выражайтесь четко и ясно. К чему-тут всякие волатильности? 

– Куда уж яснее, – рассмеялся собеседник. – Биток нужно брать под жабры, пока он растёт… 

– Вы сами понимаете, что для начала нам бы неплохо было встретиться, разговор выходит за рамки телефонного. Это, во-первых. Работа у меня очень опасная, светиться мне абсолютно не с руки. Это, во-вторых. И, наконец, я подошлю к вам своего лучшего агента. Только не удивляйтесь. С виду это обычная старушенция, может быть, чуточку въедливая. Вот с нею и обговорите кое-какие детали. Постарайтесь ответить на все её вопросы, это крайне важно.

– Я готов встретиться с вашей старушенцией хоть через пять минут. Как её, кстати, зовут? 

– У неё конспиративное имя – тётушка Джейн. 

– Странное, однако. Прямо, как у Агаты Кристи. 

– А как вы хотели, чтобы её звали? Отец Браун? Давайте не красть друг у друга время. Ни через пять минут, ни даже до конца дня она к вам не подъедет. Потерпите, она на очень сложном и ответственном задании. Скажу вам по секрету, один из важных чиновников регионального правительства, как и вы – забыл номер своего пароля. А биткойны уже улетели ему на счёт. Сами понимаете, сейчас в коридорах власти есть люди, у которых всё прилипает к рукам. Но долларами и рублями брать опасно. Вот для этого и придумана биткойновая схема. На фига хранить дома или в банке 100 миллионов баксов? А так в любое время провёл трансакцию, получил свои денежки и всё шито-крыто. 

Итак, вам завтра позвонит тётушка Джейн и произнесёт новый пароль (они меняются каждый день, как в армии). Она скажет: «Пятьсот пятьдесят пять». А вы должны ответить – «Круглый отличник». Иначе ваша встреча обречена на провал… 

Все запомнили? 

– А можно мне пароль и отзыв записать на бумаге? На маленьком клочочке. Если вдруг засыплюсь, я всегда успею его проглотить. Ни один следователь не узнает, что там было написано. 

– Послезавтра будет другой пароль. А эту свою бумажку вы можете ровно в полночь сжечь. Но обязательно в хрустальной пепельнице. 

– Но у меня нет хрустальной пепельницы. Я все свои окурки собираю в баночке из-под растворимого кофе.

– Пусть будет на первый раз баночка. Но в дальнейшем рекомендую завести хрустальную пепельницу. В ней все шифровки сгорают без остатка. 

– Слушаюсь, – по-военному отрапортовал мужчина. – Буду ждать звонка… 

Коньяка, конечно, было жалко. Но в голове у Степаныча, словно пузырьки от шампанского, лопались невидимые шарики гордости за то, что он так ловко поиздевался над недотёпой, не записавшим пароль. Да ещё и эту змеюку тётушку Джейн подставил. Пусть сама расхлёбывает кашу, которую заварила… 

Следующего звонка оказалось ждать недолго. На этот раз позвонил другой мужчина, судя по голосу достаточно молодой. 

Этот сразу четко назвал пароль, выслушал отзыв и тут же начал задавать «наводящие» вопросы. Как долго Степаныч занимается взломом паролей, хорошо ли получается обналичивать биткойны, какой процент с этого имеет, насколько легален его бизнес, существует ли ИП, ЧП и прочие ООО, как ему удается обманывать налоговую службу? 

«Мент, – похолодел пенсионер. – Как же быстро они всё вычисляют!» 

А вслух спросил: 

– Мне добровольно явиться в ближайшее отделение полиции или вызовите повесткой? 

На том конце беспроводной связи чуть не поперхнулись… 

– Я чувствую, что вы еще не офицер, наверное, стажер юридического института и вам поручили разобраться с этим делом? 

– Как вы догадались? 

– Это совсем нетрудно. Вы задаёте вопросы, но не даёте ни секунды времени на то, чтобы я мог попытаться на них ответить. А нужно не сразу волной накрывать, а втянуть человека в беседу, а уж потом, словно дровишки в печь, вопросики подбрасывать. 

Впрочем, вы уж меня извините, такое ощущение, что я вам в офицеры-наставники записываюсь. 

– С хорошим человеком общаться приятно, – радостно произнёс юноша. – Значит вы не киберпреступник? 

– Господь с вами, – замахал руками Степаныч, поставив аппарат на громкую связь и оставив его на столе. – По запросу органов, то есть вас, моя телефонная компания пришлёт вам даже копию моего паспорта. Всмотритесь в моё честное лицо. Я же обыкновенный пенсионер. Куда мне до киберпреступника! 

– А к чему вся это волокита: пароль – отзыв? – искренне поразился стажёр. 

– Не обращайте внимания – по всей видимости, я стал жертвой розыгрыша друзей. Или подруг – я уж не знаю. Друзья могут обидеться на то, что я очень редко общаюсь с ними, не шатаюсь по гаражам. Подруги все пытаются меня заарканить – как-никак я единственный собственник жилья да к тому же вдовый. Бабки-то уже, поди, в голове картину маслом нарисовали. Перебираются ко мне, а свою квартиру – внучке или Жучке. А на этом ярком образе уже давно все краски вылиняли.

– Значит – розыгрыш? 

– Да, естественно. Забудьте о нём, как о страшном сне. А я постараюсь сегодня же накостылять по шее тому, кто это всё закрутил-завертел.

– Бить никого не надо! – с убеждением произнёс будущий следователь. – Битьё ещё никого не вразумило, а скольким людям биографию испохабила. Думаю, достаточно будет и устных извинений. 

– Каких там устных, пусть проставляется, скотина, за все мои моральные страдания, – пенсионер постарался до самого последнего удержаться в маске деревенского простака. 

– Спасибо, – поблагодарил юноша. – Это моё первое в жизни раскрытое преступление. И старшим товарищам плюс – раскрываемость повысилась, и мне для поднятия самооценки. Как хорошо, что это дело поручили именно мне! 

«Ты даже не представляешь, как это хорошо – подумал Степаныч. – Окажись на твоём месте какой-то дотошный старлей, все кишки бы вымотал и на проволоку для сушки белья повесил бы».

Трубка еще не успела остыть от горячего уха хозяина, – как снова заверещала мелодия. 

– Я вам что нанялся? – в сердцах произнёс пенсионер. – Дайте хотя бы живцу в туалет сходить! 

Пока он ходил, телефон, кажется, охрип…

*   *   *

– Семьсот семьдесят семь, – устало произнёс хозяин квартиры. 

– Чего? Каких ещё семьсот семьдесят семь? – удивился на том конце беспроводной связи самый приставучий из целой армии коммунальщиков их квартала, а, возможно, и района – Толька-водопроводчик. Между прочим, троюродный брат Суламифи.  

– Три топора, – машинально добавил Степаныч. 

– Не, топорами ты нынче не отделаешься, – рассмеялся Толька. – Не забывай, что сегодня годовщина вашего с Сонькой тюремно-брачного заключения. Это надо как-то спрыснуть. Зря мы, что ли за тебя Сонюшку отдали? Ах, какая девочка была – у половины мужиков за свадебным столом слюни текли аж под ногами хлюпало! А он, видите ли, проставу зажимает.

Продолжение следует

____________________

© Москаленко Юрий Николаевич