Русский царь математики

К 200-летию П.Л.Чебышева 

Одна из самых малых и неприметных  калужских улиц носит имя одного из самых великих уроженцев ее земли — Пафнутия Львовича Чебышева. На ней пять домов. Есть, правда, улица и короче — с одним домом. Но она имени человека и вовсе в Калуге не бывавшего — Михайло Ломоносова. Академическая наука в городской топонимике отражается весьма прихотливо. Да и не только в ней.  Так повелось. Почему — Бог ведает…

Россия — страна по большей части гуманитарная. Страна Толстого, Достоевского,  Чехова. Страна святых отцов,  высоких колоколен, вишнёвых садов и дворянских усадеб. Страна высоких, но весьма отвлеченных идей. Предпочитающая кропотливому поиску эффективных  решений громкие результаты за любой,  подчас даже самый разорительный счёт.

Страна романтическая. Конкретно думать для нее — редко встречающаяся черта. От этого или нет, но склонность к строгим дисциплинам у нас долго не приветствовалась. Посему великие математики с эпитетом «русский» в прежние времена встречались  редко. Первый из них, пожалуй, Пафнутий Львович Чебышев. Основоположник, классик, академик — российский и ещё порядка двадцати, а может более иностранных академий наук.

Образованное русское провинциальное семейство. Патриотическое и набожное.  Небольшие поместья в Тульских, Елецких, Калужских весях.  Дом на Пречистенке.  Одного из пяти сыновей матушка называет в честь святого Пафнутия Боровского — монастырь во имя оного как раз поблизости от родового имения Окатово.

Начальное образование — исключительно домашнее.  Далее — частные уроки у лучших московских педагогов. Мальчик сосредоточен, умён, усидчив. Детским забавам и играм  предпочитает книжки с логарифмами. Частью тому способствовал малый недуг — лёгкая хромота.  Пришло увлечение конструированием. И надо же — самоходящих машин. Да так прикипает Пафнутий к механическим игрушкам, что не может оставить это «хобби» до самых последних дней. Математика и  механика захватывают  Чебышева целиком. Сначала — в Московском, затем — в Санкт-Петербургском университетах.

[dmc cmp=DMFigure mediaId=»13359″ width= «160» align=»right»]Уже будучи известным ученым,  отправившись в поездку по Европе, не может ни на что другое смотреть, кроме, как на всевозможные механизмы. Берлин, Париж, волшебные по красоте города, дворцы и замки — всего этого будто не видит молодой русской профессор. Внимание его поглощено то ветряными мельницами, хитрые расчеты наиболее эффективного угла наклона лопастей которых не дают покоя Чебышеву, то — паровые машины, то — льнопрядильные. Вместо музеев и парков — литейные и механические цеха французских и немецких заводов. Плюс, естественно, бесконечные диспуты со звездами европейской математики. Те быстро принимают русского гения в свой круг…

Не скажешь, что он был отрешенным. Отвлеченным от скудных мирских забот. Витающим где-то в математических облаках. Вполне даже очень земной. Внешне сдержанный.  Романтик?.. Отнюдь. Десятилетия преподавания в одном и том же университете — можно сказать рутина.  Иные подтвердят: четкие до автоматизма лекции с полными выкладками, без лишней риторики и ни секунды лишней после звонка. Да, отличался бережливостью. Наверное потому что — без семьи. Ещё — достатком. Любил скупать имения. И — дарить их сестрам, братьям. Последним щедрым  подарком им от Пафнутия стало его 600-тысячное наследство…

Говорят, что настоящее бессмертие к ученому приходит тогда, когда выведенные им формулы начинают наносить на футболки и майки.  Когда его имя присутствует в параграфах школьных учебников.  Когда на заложенном им научном фундаменте строятся научные школы. Когда его именем называют улицы. Даже такие маленькие, как в Калуге…

Пафнутий Львович Чебышев достиг такого бессмертия. Его изыскания в теории чисел, в теории вероятности, в механике,  наконец — достижения в педагогике — обессмертили это имя.  И — поставили  Россию в число великих математических держав.

___________________________

© Мельников Алексей Александрович