Судьба семьи Марины Ивановны Цветаевой

 Давно, углублённо и с увлечением занимаясь изучением жизни и творчества Марины Ивановны Цветаевой – «первого поэта России ХХ века» (эти слова принадлежат лауреату Нобелевской премии по литературе Иосифу Бродскому), мне посчастливилось опубликовать в научно-культурологическом журнале «Релга» (в разделе «Культура») пять посвящённых ей статей. Это: «Три эссе из жизни Марины Цветаевой» (в № 1 за 2013 г.), «Цветаева и Пушкин. Вольные этюды» (в № 3 за тот же год), «Различные ипостаси женщины в поэзии Цветаевой» (в № 10 за тот же год), «Цветаева-мыслитель. Одоление страстей» (в №11 за 2015 г.) и «Поэтический диалог в виртуальном пространстве времени» (в № 7 за 2016 год). 

      А двумя десятками лет до этого в журнале «Юность» (№ 9 за 1995 год, стр. 70-75) увидела свет  моя статья «Попытка проникновения: мать и сын». Она посвящена Марине Цветаевой и сыну её – Георгию Эфрону, которого родители ласкательно называли «Мур».

       В своих цветаеведческих исследованиях я касалась не только трагической судьбы Мура, но и не менее трагических судеб дочерей Марины Ивановны – Ариадны и Ирины.

     В данной статье я хочу затронуть ещё и историю жизни мужа Цветаевой – Сергея Яковлевича Эфрона. Он родился 1893 г. в Москве в интеллигентной семье крещёного еврея Якова Константиновича Эфрона и русской дворянки Елизаветы Петровны Дурново. Они, будучи романтиками, стали членами революционной организации «Народная воля», радевшими за лучшую долю россиян, в первую очередь – крестьян, под лозунгом «Чёрного передела», то есть наделения крестьян требующейся им землёй. 

    Серёжа Эфрон получил прекрасное гуманитарное образование в престижной Поливановской гимназии, по окончании которой стал студентом историко-филологического факультета московского университета. Сергей, как и его родители, тоже был романтиком. Писал стихи, выпускал студенческий литературный журнал, выступал в самодеятельном драм-театре.

  В 1911 году студент Эфрон провёл свои каникулы в знаменитом Коктебельском пансионате литератора Максимилиана Волошина в Крыму. Сюда охотно съезжались поэты и художники. На пляже Коктебеля Сергей познакомился с начинающей поэтессой Мариной Цветавой. Она, как и Сергей, была из интеллигентной семьи. Высокообразованная (она училась в Москве, Лозанне и Фрайбурге), знала несколько европейских языков. Стихи писала на  русском, французском и польском  языках.   

    Они всем сердцем потянулись друг к другу. Марине он казался рыцарем, а его фамилия была для неё созвучна с её любимым античным героем Орфеем. Марина в беседе с Волошиным призналась ему, что выйдет замуж за того, кто отгадает её любимый камень сердолик. Неважно — знал об этом Сергей или нет,  но он случайно обнаружил на пляже сердоликовый камешек и преподнёс его Марине. Ей почудился в этом знак её Судьбы. Она ждала от Сергея чудес. И он изо всех отпущенных ему сил старался не обмануть э её ожиданий. 

     Эфрон стал романтическим героем Цветаевской поэзии. Она посвятила  ему свыше двух десятков стихотворений, которые мало похожи на любовную лирику полным отсутствием в них элементов эротики. Отношения Цветаевой с Эфроном  строились на родстве преимущественно их душ, а не тел.

    Самое впечатляющее из посвящённых ею Сергею стихов – это «Лебединый стан». Надо было иметь мужество и смелость, чтоб в  то тревожное время сравнить полк белогвардейских офицеров со станом плывущих по небу лебедей.              

    Марина Ивановна, полностью отдавая себе отчёт в опасности её творения, в духовном своём завещании разрешила печатать эти стихи лишь после двухтысячного года. Тем самым она с абсолютнлй точностью лишь полвека отпустила на сохранение советского строя.

    В своей книге «Пророк и Сивилла» (Москва, 2004)  под именем «Пророк» я вполне обоснованно представила Пушкина, а под «Сивиллой» — Цветаеву (Сивилла это имя знаменитой древнегреческой бродячей пророчицы, чьи предсказания отличались высокой степенью убедительности). Цветаевой, как и Сивилле, пришлось немало побродить по белу свету. А большинство её предсказаний сбылись с удивительной точностью. Чего стоит хотя бы самое известное из них: «Моим стихам, как благородным винам, настанет свой черёд…». 

   Спустя год после возвращения из Крыма в Москву, Цветаева и Эфрон обвенчались. В 1913 году у них родилась дочь, наречённая Мариной античным именем Ариадна.

   В 1914 году, в самом начале Первой Мировой войны, патриотически настроенный Эфрон прервал учёбу в университете и записался добровольцем на фронт. Но поскольку по слабости здоровья ему отказали в строевой службе, он добился зачисления себя «братом милосердия». Марина одобрила его решение. Он самоотверженно выполнял непростые  функции фронтового санитара (тащил на себе раненых с поля боя и т.д.)                                                     Сергей настойчиво стремился стать боевым офицером. В конце концов он добился  зачисления себя в юнкерское училище и по окончании его был произведен в офицеры. В развернувшихся событиях октября 1917 года Эфрон принял активное участие в боях с большевистскими вооружёнными отрядами. Но превосходящие в силе «красные формирования» одержали победу. Эфрон вступил в Добровольческую армию генерала Алексеева.

    Марина  благословила Сергея на путь «добровольца». В её сознании он превратился в  «Белого Рыцаря».  Такова история вступления Сергея Яковлевича в белогвардейский офицерский полк под командованием генерала Маркова. В обращённом в этот период к нему стихотворении Цветаева написала:

На кортике своем: «Марина»

Ты начертал, встав за Отчизну.

Была я первой и единой

В твоей великолепной жизни….

      В 1918-м у Марины родилась вторая дочь — Ирина. А полк генерала Маркова отправился на Дон. В его составеЭфрон принял  участие в легендарном «Ледяном походе» и обороне горячо любимого им Крыма. Но связь между ним и Мариной была потеряна. Полк, потерпев поражение, отправился морем в Турцию. Оттуда с большим трудом Сергею удалось перебраться в Чехию. 

       Марина Ивановна упорно  хранила надежду, что он остался в живых.

   Илья Эренбург, лично знавший Марину и Сергея, помог им после Гражданской войны найти  друг друга. Но за прошедшее в разлуке с мужем время Марине пришлось пережить огромные  трудности (голод, неустроенность, смерть младшей дочери из-за выпавших на её долю лишений), поэтому, когда до неё дошло известие, что Сергей жив, она немедленно  приняла решение ехать к нему. После воссоединения семьи, обосновавшейся в пригороде Праги, у Марины и Сергея родился давно  желанный ими сын. 

     Эфрон  был мужественным солдатом, но мало приспособленным к жизни в бытовом отношении. В Париже, куда они переехали из Чехии, он не мог найти работу, чтобы обеспечить семью. Сергей пытался издавать журналы, сниматься в кино, но все эти начинания не приносили особых результатов. Поэтому Марине Ивановне приходилось браться за любую работу.

    В 1927 г. Марину в Париже с кратким визитом проведала прибывшая туда из Москвы её младшая (младше – на два года) сестра – Анастасия, тоже писательница. 

   Быть мужем большого поэта (именно так, а не поэтессой, называла себя Цветаева) это не только подвиг, но и тяжкий труд. Сергей Яковлевич в полной мере испытал это на себе, причём — уже с первого же года жизни с Мариной.

   Цветаева была человеком страстей. Отдаваться с головой урагану своих страстей для неё было необходимостью, воздухом её жизни и творчества. Кто являлся возбудителем этого урагана  – не имело значения. Череда её влюблённостей сводилась к эпистолярию (переписке) с объектами своих страстей, а не к встречам с ними.

   Хоть муж и не смог избавить Марину от нужды, Цветаева дорожила своим супругом. К тому же он снисходительно относился к её сложному характеру и сквозь пальцы смотрел на её многочисленные увлечения. Марина была далеко не идеальной хозяйкой, но и к постоянному беспорядку в квартире Сергей относился терпимо. 

     После принятия Сергеем решения возвратиться в Россию, Марина, хоть и была против этого решения, понимая, что ничего хорошего их на родине не ждёт, тём не менее последовала за мужем. Она надеялась так же встретиться на родине с сестрой своей Анастасией. Но встрече не суждено было состояться, поскольку Анастасия Ивановна Цветаева с 1933 года находилась в Гулаге.

      Через три месяца после возвращения на родину Марины и Сергея с детьми была арестована Ариадна, а вслед за ней забрали и Сергея. Эфрону, несмотря на важные услуги, оказанные им Наркомату внутренних дел СССР, не простили его белогвардейского прошлого. Он был расстрелян в октябре 1941 года. 

    Уму непостижимо — в чём могла заключаться вина Ариадны Сергеевны Эфрон перед советской властью? Репрессированная в 25-летнем возрасте, она провела долгих восемь лет в лагерях Гулага и в последующие шесть лет – на поселение в далёком Туруханском краю. 

     Она была полностью реабилитирована в 1956 году (так же как и Сергей Эфрон и Анастасия Цветаева). После обретения свободы, Ариадна Сергеевна прожила ещё двадцать лет, проявив себя в нескольких ипостасях – поэтессы, переводчицы поэтическмх и прозаических произведений, литературо- и искусствоведа, хранительницы творческого наследия матери и наконец – художницы. Воистину, «яблоко от яблони недалеко падает…».

      Марине Ивановне с Муром пришлось эвакуироваться из Москвы в Елабугу, где она оказалась без средств к существованию. Доведённая до отчаяния, Цветаева покончила жизнь самоубийством в августе 1941 года.

    Георгий Эфрон («Мур») около двух лет скитался по стране, в  нужде и лишениях, после гибели матери. В  1943 году (ему в этот год исполнилось 18 лет) он был призван в Красную Армию.Участвовал в боях за освобождение Белоруссии. Второго июля 1944 года он погиб, получив смертельное ранение. Похоронен в братской могиле в городке Брацлав Витебской области. Опубликованы его мемуары, охватывающие период с марта 1940-го по август 1943 года.

   В 1960-м Анастасия Цветаева побывала в Елабуге, где посетила место упокоения Марины — Петропавловское кладбище. Но могилу сестры найти ей не удалось. Опираясь на расспросы служителей кладбища, она установила памятный крест на предполагаемом месте захоронения Марины Цветаевой. 

   Возвращаясь к более ранним событиям, приведу известный факт: когда Марина Цветаева узнала о гибели Александра Блока, она заявила, что будь она в то трагическое время возле Блока, он бы не умер… 

___________________

© Кресикова Иза Адамовна