О литературном творчестве Изы Адамовны Кресиковой

    Иза Адамовна Кресикова – давнишний и весьма активный автор, публиковавший свои труды как в книгах, так и в журнале «Релга» и во многих других изданиях. Первая её публикация в «Релге» датирована маем 2011 года, последняя (42-я по счету) – апрелем 2019-го. Все её публикации – плод многолетних раздумий о смысле жизни, назначении писателя, роли женщины как продолжательницы рода и воспитательницы детей, и наконец – хранительницы семейного очага. 

    Особо важное место в творчестве Кресиковой занимает попытка проникновения в таинства дружбы, любви и жизни в широком её смысле, а также – смерти, как антиподе жизни. В своих эссе она мучительно раздумывает и над проблемой бессмертия, пытаясь разгадать – как и в чём именно оно способно проявляться в реальности. 

      Ей свойственна редкая способность видеть в кажушихся поначалу мелкими событиях повседневной жизни нечто очень важное и весомое. Отношение к ним человека, по её глубокому убеждению, наилучшим образом раскрывает суть и значение его личности. Описываемые в её статьях «мелочи», благодаря таланту умелого их раскрытия, обретают солидное звучание.

     Творчество Кресиковой многолико. Это и поэзия в малых и крупных её формах, и проза в различных её проявлениях, и драматургические произведения, и литературоведение (включая критические статьи, рецензирование работ различных авторов в присущей ей мягкой, доброжелательной форме, ни в коем случае не ущемляющей достоинств авторов рецензируемых ею произведений). 

   Самая излюбленная форма изложения своих мыслей  у неё – эссеистика. Её многие литературоведы считают талантливой эссеисткой. Впрочем, всё, что создано Кресиковой, носит на себе печать её неоспоримого таланта.

   Особо следует отметить самобытный характер литературного творчества Изы Адамовны. Она никого из поэтов и прозаиков никогда не копировала. В одном из своих стихотворений она призналась: 

                               Я никому вовек не подражала,

                               Пускай меня и колотила дрожь

                               Восхищенья и желание сравняться.

                               Но отвергала я есенинскую нежность,

                               И пастернаковских метафор лабиринт.

                               И мандельштамовские ледяные звёзды,

                               На топоре блестящие, как  слёзы. 

                               И точную, как выстрел прямо в сердце,

                               Ахматовскую краткую строку.

                               Цветаевские пропасти и скалы,

                               И Ахмадулиной опасные длинноты,

                               В  которых заплывала я, как в море,

                               И лихость Вознесенского – терзанье

                               Не тренированного авангардом  слуха!

    Далее она пишет: «Пришла пора – хотелось вступать в диалоги,  говорить вслух, спорить. Нападать и защищаться, но при всём при этом оставаться самою собой – не Цветаевой, не Петровых, не Мориц  и не Ахмадулиной».

     При всём при том Кресикова часто ссылается в своём творчестве на классиков как отечественной, так и зарубежной литературы. Она то и дело вставляет в свои тексты парафразы из Пушкина, Цветаевой и других русских поэтов. Что же касается Цветаевой, она, глубоко проникнув в её творчество, смело объявила её великим поэтом ХХ века.

  Касаясь блестящего представителя русской поэзии Серебряного века Мандельштама, она с особым трепетом отметила его тоску по мировой культуре. Эта тоска полностью применима и к самой личности Кресиковой. Достаточно упомянуть её элегантный этюд «Прикосновение к Микельанджело, опубликованный в альманахе «Истоки»» (Москва, 2002, с. 284-286).

     Достоевский в своей знаменитой речи о Пушкине сказал, что русскому человеку присуща всемирная отзывчивость. Это качество присуще и Изе Адамовне. «Я, – утверждает она, – русская по воспитанию, культуре и языку, чувствую, что несу эту отзывчивость в себе». 

     Описывая пережитое за свою долгую свою жизнь, Кресикова не только не отделяет родину от себя, но чётко указывает на теснейшую связь всего, что выпало на её долю, с судьбою своей великой отчизны и важнейшими событиями в её истории. начиная от времён седой древности и кончая современностью. 

   Особое место в её летописных произведениях занимает эпоха Великой Отечественной войны. Все тяготы, опасности и лишения военной поры обрушились на неё, когда ей было всего 15 лет. Спасаясь бегством от наступавших врагов, ей пришлось ехать в товарном вагоне под взрывами авиабомб, сквозь объятые бушующим пламенем дороги и мосты. С невыразимой болью в сердце она переживала оккупацию врагом Белоруссии, в которой родилась, Украины, где прошли её школьные годы, и необъятных просторов России (до самой Волги). Вот почему она с таким трепетным облегчением  восприняла сообщение о том, что войска фашистов отброшены от Москвы и разгромлены в эпохальных – Сталинградской, Курской (и последующих) сражениях, завершившихся великой Победой. 

      Вот как она написала об этом: «В изложении моих мемуаров Сталинградская и Курская битвы играют исключительно важную роль. Моя летопись по сути своей – историко-автобиографическая. Я не отделяла событий, происходивших в стране, от событий моей личной жизни». 

    Можно смело утверждать, что она не только не отделяет себя от происходивших в стране событий, но и отождествляет себя с родной страной. «Я – Россия, — писала она, – с пышными побегами из моей ветвящейся кроны». Она отождествляла себя также и с  жертвами минувшей войны: 

                                      Я погибла в блокаде голодной,

                                      я задушена страшной петлёй.

                                      Я семь адов прошла, семь юдолей.

                                      Семь морей переплыла семь раз.

                                      Я зарыта средь чистого поля,

                                      но семь раз из земли поднялась!

       А дальше: «Я по-русски свою бесконечную думаю думу и былинные русские я лелею простые слова». 

       Иза Кресикова – искренний и горячий патриот своей страны. «Любить эти земли, эти уголки выпало мне в связи с течением моей жизни, вплетённой в историю всей большой страны, носившей имя Советский Союз, ныне – Россия»:  

                        Я в России живу… и до века, до смерти 

                       Всё буду ей клясться в любви…

                       Я люблю эту землю, а за что – я не знаю.

                       Может, шепчут мне в уши старинные боги,

                       А я что-то в том шёпоте их понимаю…

                       Как прекрасна  Россия моя

                       В черноморской папахе Кавказа!

                       Пусть в ней всё недостроено…

                       Но молюсь так о чём же 

                       Я — страстно и вновь?…  

                       О  России… Она одна нам дана. 

                       Она — вечность и новь

                       И я с нею ещё что-то значу!

   Всё, что описывает в своих произведениях Иза Адамовна, читается с неослабевающим интересом. И всё это – благодаря данному ей свыше умению излагать описываемое в необычайно простой и вместе с тем – увлекательной, занимательной и интересной форме.

     Кресикова – очень мужественный и упорный человек. Прикованная в последние пять лет жизни к постели тяжелейшим недугом, с парализованной десницей, она научилась писать левой рукой и ею же набирать тексты на клавиатуре дистанционно управляемого ею компьютера. 

        Можно без преувеличения сказать, что лучшие, значимые свои творения она создала именно в этот, не самый благополучный период своей жизни (пять книг стихов и прозы и не меньше полсотни статей в различных литературных журналах и столичных, краевых и городских газетах).     

    Член двух творческих Союзов – писателей и журналистов – Эльмира Викторовна Пасько, живущая в Сочи и хорошо знающая жизнь и творчество Кресиковой, с полным на то основанием высказалась так: «Иза Адамовна повторила беспримерный подвиг легендарного писателя Николая Островского. Честь и хвала ей за это!». 

__________________________________

©  Цверианишвили Герман Константинович