Агура и Прометей. Поэма по мотивам легенды
«Агура и Прометей» — замечательная легенда Кавказского Черноморья. В литературных источниках, как художественного, так и исследовательского характера, посвященных мифологическому образу Прометея, подарившего человечеству огонь, которого оно не знало, и подвергнутого по воле Зевса жестоким страданиям за сочувствие людям, ничего не говорится о том, что кто-нибудь когда-нибудь из людей (до полубожественного героя Геракла) пытался спасти его или стремился хотя бы облегчить его муки.
Мне пришлось впервые встретиться с указанием на проявление человеческой благодарности по отношению к Прометею в убыхской легенде об Агуре, девушке с нежным и отчаянным сердцем. Горцы звали героя своим, горским именем, которое не дошло до нас. Но известно, что это был Прометей…
Сказание о подобном Прометею богоборце и защитнике людей живёт и в различных областях Грузии, в её горных и низменных уголках. Его звали Амирани. Он тоже за это был наказан древними богами и прикован к скале. По одному из вариантов мифа ему удаётся освободиться и бежать. Скала рушится. Но образ спасительницы героя и в грузинском мифе отсутствует
Древний миф, таким образом, оказался весьма распространённым на Кавказе. Он, надо думать, не заимствован у древних греков, а возникал у народов из их стремления иметь человеколюбивого и отважного героя. И, главное, борющегося с богами за благополучие людей. А образ Агуры в легенде Черноморья, стремящейся спасти Прометея, уникален.
Убыхский народ исчез как этнос, но мы сейчас лелеем то, что осталось от него на Черноморском побережье Кавказа – несколько устных романтических легенд (своей письменности народ не имел) да еще языческие названия гор и рек.
ПРОЛОГ
Мир прост, многообразен и велик.
Всё у природы мудро и правдиво.
А в самый необыкновенный миг
в ее крутом кипении возник
Кавказа облик горделивый.
И так светлы вершины в тьме ночей.
Безмолвно время пролетает мимо.
И дремлет у Эльбруса на плече
душа земли, моей земли любимой.
А здесь, у моря, спины диких гор,
как барсов спины темно-золотисты.
Вот на дыбы встает морской простор,
вздымает волны-лапы и со свистом
мотает вспененной лохматой головой,
потом шипит и воет, норовистый,
и мечет галечник, блестящий как монисто,
и хлещет в дуб береговой.
Заветный край. Земля и море. Сплав единый.
И здесь
над всем
как бы летит стрелой
причерноморских скал утес Орлиный
вперед и ввысь, века — над суетой.
Как раны старые, следы цепей на нем,
где мох ползет по выступам суровым.
И маки горные сигналят нам огнем.
Когда-то Зевсом на утесе том
был на мученья Прометей прикован…
АГУРА* И ПРОМЕТЕЙ
В одном ауле
много лет назад
у горцев
под шум морской
изменчивой волны,
что где-то там
внизу
то вдруг крадется,
то вновь бросается,
гремя, на валуны,
Агура выросла, как дочь Земли и Солнца.
Как персика расцветшего сиянье
все озаряет поутру весной,
она (о том живет преданье),
смиряла неожиданной красой
нрав горский, дух, готовый к вечной брани.
Скалистые ползли к селенью тропы.
Прошли здесь предки, недругов тесня.
Потом лишь редко раздавались
топот
и ржанье чуткого коня,
в родной аул сквозь ночь летящего галопом.
Белесой дымкой в мгле ночной припудрен
аул встречал свет утренней звезды,
и трелей сочетанием премудрым
людей будили черные дрозды.
Ходила пó воду всегда Агура ранним утром.
Нарушив как-то строгие запреты
своих родных, старейшин рода всех,
она ушла в мерцании рассвета
по змеевидной узкой полосе,
средь молчаливых скал пролегшей незаметно.
Исчез аул, повисший над тесниной.
Родник за поворотом прожурчал.
Весенний ветер потихоньку в спину
толкал, скользя по девичьим плечам,
по стану, волосам, искрящимся и длинным.
Страсть любопытства, риска и свободы!
Быть может, притаились зверь иль враг!
Быть может, нет за скалами прохода!
Тропа всё круче. Но – за шагом – шаг…
И полдень лил свой жгучий пламень с небосвода.
Пылали жаром каменные стены,
а пихта лишь пыталась бросить тень :
прохлады дать хотя б на вдох мгновенный…
И вот тогда к Агуре долетел
как будто стон… Откуда? Стой!
Удивлена? Дрожат колена?
Но ты дошла, Агура! Дальше – смело
в сказание ожившее войди!
К ногам твоим течет по камням белым
кровь Прометея из разорванной груди.
Я знаю – ты застыла, онемела.
Но впереди еще всё, впереди!
Бывает так во время зимней стужи:
немеют кожа, губы и язык.
Но сердце бьется…
И прорвался крик:
— Где же вы все, герои, братья?!
Освобожденья дерзок миг,
но неужели род мой так недужен?!
Так страшно к мукам прометеевым привык?!
А мне покой теперь противен и не нужен!
О Прометей, порывом, болью сердца
я искуплю всю робость их ума,
и жажду выспаться, поесть и обогреться,
втащив огонь в добротные дома…
Прости их. Им ведь не дано бессмертья,
а смертных
слабостей одолевает тьма…
За все твои обиды умереть я
готова без раздумия сама.
Я напою тебя водой из родника.
Промою нежно раны, точно брату.
Я дочь людей.
Я шла к тебе века.
И я за них права и виновата.
И вот теперь я здесь. Случайно или нет.
Но значит ход таков планет.
Ты потерпи и обожди:
родник остался позади!
Жара… Как силы тают быстро…
Она спешит и всё твердит: — Спасу…
В руках старинный глиняный сосуд.
Вот он, ручей родимой влаги чистой!
Упало солнце за излом вершин.
Косматый мрак на землю вполз понуро,
когда, подняв спасительный кувшин,
к губам титана поднесла его Агура.
Орел-палач в расщелине дремал,
чтоб в Прометея впиться на рассвете.
Был месяц розовый той ночью бледен, мал,
и в первый раз за множество столетий
там тихий голос Прометея утешал
за всех живущих на планете.
А утром с первым солнечным лучом
кровавый хищник бросился к Агуре.
Хлестали крылья пострашнее бури.
Борьба неравная… Крылатым палачом
была Агура сброшена в ущелье.
И цепи Прометея вслед звенели:
ведь он не мог прикрыть ее плечом…
Как птица синяя из сказочных высот,
она мелькнула в скалах при паденье.
Затем орла еще один бросок.
Одежд Агуры синее круженье!
Кто верит в чудо – правильно живет!
Потоки горных быстрых вод,
кипя, ворвались, забурлили,
легко Агуру подхватили…
Но где ж она?! Вот, вот –
стремнина синяя ревёт!
Когда же голову пучина подняла
и водопадом изогнула тело,
увидел Прометей: Агура то была,
и голубое платье – в пене белой!
Остыли в брызгах грудь и голова
ее, и боль развеяла прохлада.
Как будто бы жива Агура. И мертва:
холодная стремнина водопада…
И проклял небо ясноглазый Прометей.
Верховному он Богу гневно бросил: — Слушай,
я нынче вижу – ты слабей
земли беспомощных детей.
Корысть и зависть всех иссушат!
И всех богов твоих задушит
страх перед волею людей
да чад и дым от жертвенных огней.
Тебе ль понять мои тревоги?!
Я убежден – не зря дороги
я людям жизнью высветил своей.
Я вижу ясно будущего бег,
приглядываясь зоркими глазами.
Пусть я умру совсем, как человек,
да, как Агура, сгину меж камнями,
но не покину я земли уже вовек!
Скрестились страсти над Кавказом.
Небесный гром хребты потряс.
И смерч, и тьма, и хаос – сразу
объяли солнечный Кавказ.
Заскрежетали зубья-горы,
и море к небу поднялось.
Лишенный тверди и опоры
качнулся в воздухе утес.
И Прометей, сорвавшись с кручи,
гремя цепями по скале,
под вихрь и вой стихий могучих
исчез в распахнутой земле…
Сошлись края над бездной мрачной.
Распалась мгла. Летят века.
Агура мечется и плачет
меж белых скал, меж древних скал…
Стою над шумным водопадом
и будто слышу чей-то стон.
Под звуков странные рулады,
сквозь скал дремучие громады
я ощущаю гул времен.
И то, как в вещий день весенний
мой мир родился из грозы,
из прометеевых мучений,
огня и девичьей слезы.
Как буду я в кровинке внука
лететь в галактиках иных,
к Земле протягивая руки
с обетованной вышины.
………………………………………
*Агура – река с водопадом в окрестностях Сочи .
__________________________
© Кресикова Иза Адамовна