А душа по-украински стонет. Фрагмент из поэмы «Четыре любви»
ПРИЗНАНИЕ
Я всё испытала – всё, всё – от любви и до слёз:
То ветер меня, как былиночку легкую, нес,
То падала наземь и шла, целовала холмы
И летние травы, и снежные щёки зимы.
Хлеба и росу, и русалочий след на песке,
Луну, что с русалкой купалась в полночной реке.
Не знаю, во сне или вправду, но видела я,
Как с темными лицами мчались и Карна, и Жля.
Скакала погоня, князь Игорь уйти не успел.
Какой-то дружинник суровую песню пропел
Про тех, кто кричал это жалкое слово «моё!»,
Про деву Обиду с слепыми глазами её.
Я всё это помню, как явь – и в раю, и в аду.
И всё, что во мне, а оно — вот, у всех на виду –
Есть отблеск того, что я видела с Болдиных гор:
Курганы и храмы, цветущий заречный простор…
Там жизни своей и преданий подметила связь.
В тесном теле моём там живая душа родилась.
У неё есть два имени, нераздельных два имени, два!
Это Память и Верность и – пустое другие слова.
И моими губами она средь бессонных ночей
Что-то шепчет на милой, на украинской мове моей.
Если б кто-нибудь слышал, как же щиро я всё говорю!
Что душа не попросит, то еще и еще повторю.
И не нужно удачи, только вновь средь садов и полей
Распрягали бы хлопцы, распрягали бы хлопцы коней…
ЧЕРНИГОВУ
Где бы я ни была, ты – со мной,
Словно дух мой, единый и сущий.
Ты и есть та душа,
Что кричит и болит по ночам.
Вновь тебе говорю я,
Что ты город любимый и лучший,
Без сомнения верь мне,
Верь признательным этим речам!
Пусть сожжет меня жизнь!
Пусть до туч вознесется мой пепел.
И на вещую площадь
Упадет с вышины, с облаков.
К пеплу русичей древних,
Пролетев над лесами и степью,
Принесет его ветер весенний
Или вихорь холодных снегов.
А к холмам земляков –
И безвестных совсем, и всеславных –
Он тихонько прижмется
Тонко-хрупкий, печально- седой.
И увидит с небес он
Брег песчаный, деснянские плавни,
Загорелую деву на пляже,
Как русалку, с косой золотой.
…………………………………..
Мой сын, подрастая,
все шел по дороженьке торной.
И однажды спросил он,
в какую пойти из сторон.
– В Чернигов езжай, – я сказала, –
в Чернигов мой черный,
в Чернигов мой черный
печалью прошедших времен.
В Чернигов езжай, – я сказала, –
в мой синий Чернигов,
в мой синий небесно,
совсем голубой, голубой.
В тот синий, как детство,
как первые строки и книги,
как барвинка око
в зеленой чащобе густой.
Езжай же в Чернигов,
в такой золотой-золоченый,
такой величавый, сияющий на голубом.
Прислушайся чутко –
тебе померещатся звоны,
и в сердце звенеть
долго будут те звуки потом.
Еще я скажу:
не минуй ты Чернигов мой красный.
Не верь, о не верь,
что рябины так просто горят!
Кровавы те соки,
и гроздья колышутся рясно.
Из ягодки каждой…
… А ДУША ПО-УКРАИНСКИ СТОНЕТ
Что на что мне помножить для истины цельной?
Песнь какую сложить и пропеть на каком языке?
Где бы я ни жила, простирался мне путь беспредельный,
Ну, а кровь белорусская билась в открытом виске.
Белорусская кровь, а душа по-украински стонет,
Но мне счастье дано – это вспышки грузинских зарниц.
Я по-русски пишу, может быть, говорить и не стоит,
Что ведь русская доля моя не имеет границ!
Я по-русски свою бесконечную думаю думу
И былинные русские я лелею простые слова.
Мати-степь, кобылица – как ветер, а слава — угрюма.
Тёмный лес, по тропинкам витает лихая молва.
О Россия, тебя от рождения помню и знаю.
Я иду. Всё знакомо. Горячи на дорогах следы.
Точно Ларина Ольга, я – что делать? – беспечна бываю,
Я строга, как Татьяна. Я – огонь. Расступитесь, дремучие льды!
А на ранней заре на холодной
Семь смертей приходило за мной.
Я погибла в блокаде голодной,
Я задушена страшной петлей.
Я семь адов прошла, семь юдолей,
Семь морей переплыла семь раз.
Я зарыта средь чистого поля,
Но семь раз из земли поднялась!
И восходит семь радуг небесных,
И семь звезд мне к ногам упадут.
Еще семь раз по семь я воскресну
У потомков своих на виду!
А теперь разделите меня! Окажите такую мне милость,
На четыре любви. Их четыре заветных – всего.
Что, нельзя? Всё в одно естество воплотилось.
В неделимую сущность мою – до конца моего…