О последнем периоде жизни Шота Руставели
Много лет с тех пор минуло, но эпизод, о котором хочу поведать, прочно сохранился в моей памяти. Было это в одной из грузинских деревень. Пожилая крестьянка, перебирая семена перед их посадкой в почву, вполголоса напевала старинную песню, в которой звучали слова: “Сад арис Шотас саплави?”. Перевести их можно приблизительно так: “Где ты затерялась, могила великого Шота?”. Песня была очень грустной, поскольку отражала невозможность пойти и поклониться этой могиле. Как тут не вспомнить пушкинские строки:
Два чувства дивно близки нам –
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам…
Действительно, до самого недавнего времени абсолютно неизвестно было не только место, где покоятся останки Шота Руставели, но и где провел последние годы своей жизни бессмертный создатель “Витязя в тигровой шкуре”. Но вот в 1960 году журналист С.Лосев, работавший корреспондентом ТАСС в Израиле, обнаружил в Иерусалимском Крестном монастыре (точнее, в монастырской библиотеке) изданный в 1905 году сборник “Новый Сион” на греческом языке. Автор сборника — летописец этого монастыря, ученый архимандрит, историк X. Попандополос на основе древних архивных материалов сделал интересное открытие. Оказывается, в конце XII столетия из Грузии в Палестину прибыл посол царицы Тамары с особыми полномочиями и поручениями. И послом этим был сам Шота Руставели.
Историкам и раньше было известно о пребывании в указанный выше период в Палестине грузинского посла в ранге “мечурчлет-ухуцеси” (на современном языке это — министр). Николай Яковлевич Марр ещё в начале минувшего века установил, что посла этого звали Шота. В предположительной форме высказывалось, что речь здесь может идти о Руставели. Сторонником этой версии был и доктор философии варшавского университета, этнический грузин архимандрит Григорий Перадзе. В написанной им книге, изданной Греческим историческим обществом в 1937 году, сообщается: “По грузинскому преданию, среди тех, кто жил в (Крестном – Г.Ц.) монастыре, был великий поэт Шота Руставели. Он жил как монах, умер в этом монастыре и был там похоронен”. Исследователями обнаружены были и относящиеся к этой проблеме литургические записи в одной из книг Крестного монастыря. В ней есть следующие строки: “За упокой души мечурчлет-ухуцеси Шота…” и “В тот же понедельник поминовение Шота, мечурчлет-ухуцеси”. Фамилия Шота ни в одной из этих записей, увы, не указана.
Будто предвидя свою судьбу, Руставели написал строки, которые разными авторами переводятся в различных вариациях. У Шалвы Нуцубидзе они звучат так: “Нас отколь куда кидаешь, где сметаешь жизни всход?” У Николая Заболоцкого — “Ты откуда нас приводишь, где сровняешь нас с землей?” А у Пантелеймона Петренко — “Кто предвидит место смерти и узор своих дорог?” Да, зигзаги судьбы непостижимы…
А теперь обратимся к ученому труду X. Попандополоса. В статье “Святой монастырь Креста и духовная семинария” (таковая функционировала при этом монастыре; Попандополос — ее выпускник) упомянутого выше сборника “Новый Сион” дословно говорится: “Легендарная царица Тамара, при дворе которой находился поэт Шота Руставели, в 1192 году направила его в святые места в Иерусалим”. Наконец внесена необходимая ясность: речь идет не о каком-то Шота (даже имеющем звание министра), а конкретно о Руставели.Не приходится удивляться тому, что как только эта информация достигла Грузии, в том же 1960 году авторитетная делегация грузинских ученых в составе академиков Акакия Шанидзе, Георгия Церетели и Ираклия Абашидзе вылетела в Иерусалим, чтобы убедиться в правильности сведений, сообщаемых Попандополосом, и если удастся, раздобыть дополнительные данные о пребывании Руставели в Палестине.
Крестный монастырь делегация застала в запущенном состоянии. И, тем не менее, ее ждала несказанная удача. Расчистив восточную сторону первого (справа от входа) четырехгранного опорного столба, Ираклий Абашидзе и Георгий Церетели выявили великолепную фреску с изображением Шота Руставели, снабженную удостоверяющей надписью “Руставели”, исполненной старинными грузинскими буквами “асомтаврули”. Было установлено, что портрет сей относится к периоду между 1245 и 1250 годами. Руставели на этой фреске изображен в пожилом возрасте, облаченный в светскую (не монашескую!) аристократическую одежду. На нем богатая темно-красная мантия с воротником, отделанным горностаевым мехом. Голова увенчана национальной шапкой из белого меха с черной отделкой. Итак, Руставели не был монахом, иначе он был бы обязательно изображен в монашеском одеянии. Нельзя не упомянуть и о том, что существовала устойчивая церковная традиция помещать портретное изображение выдающихся людей непосредственно над их могилами. Можно, исходя из этого, полагать, что Руставели похоронен под той самой колонной, на которой находится его портрет. Вопрос этот мог бы быть окончательно прояснен проведением соответствующих раскопок. Но нынешние попечители Крестного монастыря не разрешают их производить.
Интересна история возникновения Крестного монастыря и наречения его этим именем. Но тут нам придется вспомнить царя Мириана, при котором в 337 году Грузия официально приняла христианство в качестве государственной религии. С принятием христианства грузинские паломники стали активно посещать святые места в Палестине. В 430 году в Иерусалим с ответственной миссией и большим числом сопровождавших его соотечественников прибыл знаменитый грузинский философ Пётр Ивер. Он тотчас приступил к строительству монастырей, церквей и постоялых дворов (в том числе и Крестного монастыря) на дарованных Константином Великим Грузии (во исполнение решений Первого вселенского собора) землях. Алтарь церкви Крестного монастыря был возведен на том самом месте, где когда-то росло срубленное повелением римлян дерево, из которого, по преданию, был сделан крест, на котором распяли Иисуса Христа (отсюда и название — “Крестный”). В последующие времена Крестный монастырь не раз перестраивался, расширялся и восстанавливался после неоднократных его разрушений завоевателями.
Надо особо отметить, что монастыри (как в Грузии, так и за её пределами) были в ту эпоху центрами просвещения, причем не только духовного, но и светского. В них велись летописи, создавались религиозные и историко-философские труды, делались переводы на грузинский язык книг Священного писания и трудов античных авторов, переписывались важные рукописи, создавались библиотеки с богатыми книгохранилищами. Свыше тысячи двухсот лет Крестный монастырь в Иерусалиме являлся владением Грузии. Но в конце XVII века его откупил глава греческой православной церкви (в противном случае он перешел бы во владение последователей ислама). Это было обусловлено упадком экономики Грузии, распавшейся на ряд феодальных княжеств с бесконечной междоусобицей между ними. На полу и стенах Крестного монастыря до наших дней сохранились древнейшие грузинские надписи на асомтаврули, а хранившиеся в монастыре древние грузинские рукописи нашли убежище в библиотеке патриарха греческой церкви в старом Иерусалиме.
Ираклий Абашидзе, будучи не только учёным, но и выдающимся поэтом, вдохновленный сделанным им открытием фрески с изображением Шота Руставели, создал большую поэму “По следам Руставели”. В этом произведении он поэтически воссоздал образ гениального автора “Витязя в тигровой шкуре”, вступил с ним в воображаемый диалог и “услышал” из уст великого гуманиста мольбу:
“И только Бога об одном едином
молю от милой родины вдали:
горам Отчизны и ее долинам
покой и процветанье ниспошли”.
(Перевод Александра Межирова).
Вопрос — почему Руставели не возвратился в Грузию после завершения своих посольских обязанностей — вероятно, долго ещё будет оставаться неразгаданной тайной. Действительно, почему он предпочел остаться, состариться и умереть на чужбине? Можно лишь предполагать, что к этому его побудили сложившиеся неблагоприятным для него образом условия при дворе Тамары в последние годы ее жизни и в пору правленния страной ее наследниками.
Остается надеяться, что когда-нибудь появится возможность детально изучить летописные документы Крестного монастыря и они, быть может, откроют нам эту тайну.
______________________________
© Цверианишвили Герман Константинович