Апрельское небо Валерия Корзуна

№04 [82] 15.03.2002

Наша последняя встреча с ним (а было это два года назад) была яркой и короткой, словно промелькнувшая в ночном небе комета, светлой и наполненной душевным теплом. Такие уникальные моменты общения редки у провинциальных журналистов, и потому их ставят в разряд особых. Незабываемых. В самых сокровенных уголках память хранит не только хронологию беседы, но и весь букет эмоций. Дух. Атмосферу общения.

Валерий Корзун — человек в нашем городе легендарный. Каждое нечастое его появление на родине поднимает жизненный тонус красносулинцев. Многочисленные друзья и просто знакомые мечтают приблизиться к знаменитому земляку, поздороваться с ним за руку, увидеть его вне связи с космосом. Просто обычным земным человеком. Но оказаться вне ауры его редчайшего обаяния очень трудно, а удивительная энергия и способность всегда и везде быть великолепным собеседником давно заслужили искреннюю любовь красносулинцев.

Еще никто не знал о его приезде в город, когда я совершенно случайно увидела Валерия Григорьевича выходящим из вагона. А минутой раньше я встретила отца космонавта — Григория Андреевича, который, зная журналистские повадки, спросил, кого я жду. На мой аналогичный вопрос загадочно улыбнулся: «Не скажу… Только никому не говорите. Он так устал…». В тот день я так и не решилась подойти к Валерию Корзуну. Но упустить шанс подготовить интервью для своей газеты не смогла. Уже на следующий день, буквально вырвав Валерия Григорьевича из рук друзей, я беседовала с ним на самые различные темы. Он с удовольствием поделился с читателями своими планами и рассказал, что нового произошло в его «звездной» судьбе за последние месяцы.

— Валерий, все мы были косвенными свидетелями затопления станции «Мир», много лет служившей российской космонавтике. Что произошло потом? И как вы восприняли такое событие?

— Да, «Мир» затонул, и вокруг этого был создан такой ажиотаж, столько разговоров, споров. Но совершенно напрасно. Станция отслужила свой срок и технически устарела. Ее просто нельзя было эксплуатировать дальше. В то же время мы потеряли часть своей работы и ничего подобного сейчас не имеем. Финансирование потихоньку улучшается, но нет своевременных поступлений. Финансовые возможности позволяют нам пока участвовать лишь в международном проекте.

— Что это за проект?

— Это создание новой международной космической станции, в которой участвуют много стран: Россия, США, Канада, Япония, страны европейского содружества (Франция, Италия, Германия, Бельгия, Голландия). Каждая из них создает свой сегмент станции. Канадцы, к примеру, сооружают сложную робото-техническую систему. Это, как бы проще сказать, нечто похожее на 70-метровые рельсы, где стоит транспортер, на нем установлена специализированная система с манипулятором, на который ставится еще один маленький манипулятор.

— Это очень сложно понять…

— Словом, все для технического обслуживания станции. Японцы создают свой модуль — «Кибо». Европейцы — модуль «Колумбус». Итальянцы работают над сегментом для доставки научного оборудования.

— Получается интернациональная космическая станция! Сколько она будет строиться?

— По планам — около 5 лет и еще 15 — летать. Но, думаю, что работать она будет не менее 20-25 лет.

— Валерий, каковы будут размеры станции?

— В объеме — 1200 кубометров, размерами 100 на 100 м.

— Какова сумма, которая будет затрачена Россией на создание своей части корабля?

— На этот год выделено около 9,5 миллиардов рублей. Это больше, чем в прошлом. Но если сравнивать с американцами, — это немного. Они тратят на космос до 90 миллиардов долларов в год.

— Валерий, чем сегодня занимаетесь вы?

— Закончил дублирование третьей экспедиции, которая полетит в августе. Я — командир экипажа, бортинженер — Сергей Трещев. С нами — женщина, американский астронавт — Пегги Уитсон.

— Где вы проходите дублирование?

— В США, мыс Канаверал — американский космодром во Флориде. В сентябре начнется подготовка к полету, который мы планируем в апреле. Полетим на шаттле — американском космическом корабле. Кстати, у каждого шаттла есть свое название. Месяц тренировок проведем в России, будем заниматься на российском сегменте. Это служебный модуль, стыковочный отсек, а в перспективе — научно-энергетическая платформа. Станция сейчас состоит из американского сегмента, который называется «НОУД», аэрлона — отсека для выхода в открытый космос, российского модуля, американской лаборатории и других частей. Станция летает в таком виде вокруг Земли на высоте 400 километров со скоростью 8 километров в секунду. Это первая космическая скорость.

— Чем конкретно занимается экипаж?

— Для каждого экипажа создается программа полета. Но какова она в точности, сейчас трудно сказать. Мы узнаем о ней месяца за четыре до полета. А основное сегодня — тестирование новых программ. Около 30 процентов рабочего времени уходит на научные эксперименты. Выходы в открытый космос планируются только в случае аварийной ситуации, целевых задач по выходу нет.

— Где вы живете во время тренировок в США?

— В одном из районов Хьюстона. Это один из крупнейших городов Америки. Квартиры на два человека, две спальни, два туалета, холл, кухня… Сигнализация. С двадцать седьмого августа в России начнется конкретная подготовка к полету, на неделю слетаем в Канаду и США.

— Валерий, у вас, несомненно, определенный режим не только дня, но и питания.

— Конечно, форму держать необходимо. «Живой» вес должен быть не более 85 килограммов. Бывало, приходилось бороться с лишними килограммами. Тогда «сажусь» на голодную диету, исключаю хлеб, картофель и вообще уменьшаю объем пищи.

— А любимые блюда есть?

— Борщ, вареники с творогом, вишнями.

— Там, в Америке, русского борща, наверное, не найдешь?

— На станции есть сублимированные борщи.

— Свободное время астронавта — возможно ли оно? Гуляете ли вы по Хьюстону?

— Конечно. Мы свободно прогуливаемся по городу, в субботу, воскресенье смотрим культурные программы. Вот недавно была выставка автомобилей — более 1000 моделей. Такие выставки проводят только в двух точках мира. В машинах можно сидеть, включать, только не ездить. В Техасе проводилось родео, выставка оружия. Собрано все оружие, что имеется в мире. Интересны фестивали «Ренессанс». В парке в течение двух месяцев идет демонстрация старинной одежды, в которую можно одеться или купить. Продают костюмы, доспехи средневековых рыцарей, а также дают напрокат. Распространены авиационные шоу, имитируются картины налета самолетов. Меня, знаете, что поразило? Я увидел летающие модели наших военных самолетов!

В Хьюстоне проводят даже фестивали «Россия в Хьюстоне», где можно купить русские сувениры. Сами американцы постоянно посещают спортивные залы, которые открыты в любое время суток.

— Валерий, скажите, пожалуйста, чем занята Ваша семья?

— Сын Никита закончил Государственную академию управления и работает на телеканале «Культура» в Москве. Супруга — научный сотрудник центра подготовки полетов…

Говорить с российским космонавтом можно было до бесконечности, но задерживать его далее я не решилась. Всего несколько дней отдыха в родительском доме было у Валерия Корзина. Во время беседы я обратила внимание на синие отметины на некоторых пальцах рук Валерия. «Это — от скафандра, перчаток», — пояснил он и улыбнулся. В десятый, сотый раз. И я, «спасаясь» от обаяния красносулинского покорителя космоса, поспешила уйти.

Ну, что ж, Валерий Корзун, в апреле мы будем смотреть на небо!