Папа, когда я вырасту большой, то стану генералом!
Нет, сынок, генералом ты не станешь.
Почему?
У генерала есть свой сын.
Из протоколов советских мудрецов.
Сколько образованных людей и какого уровня нужно современному обществу? Каковы его потребности в квалифицированных специалистах? Как формируются элиты? От чего зависит уровень образования? Как от уровня образования зависит успех, карьера, благополучие? На эти и схожие с ними банальные вопросы существуют разнообразные и порой противоречивые ответы. Видимо, это естественно, так как уровень и направленность образования зависят от множества факторов. Культурные традиции страны, семейные и религиозные традиции различных групп населения, военная, экономическая и финансовая политика государства и т.д.
Начнем с начала. Относительно потребностей современного развитого государства в образованных людях мнения не очень расходятся. Притом, что провозглашается необходимость поголовного, качественного образования, потребность в высокообразованных гражданах не превышает 10-11% (по некоторым сведениям аж 7%) от общего числа населения. Таков процент производителей и высококвалифицированных специалистов в сфере обслуживания, обеспечивающих благосостояние нормально развитой страны. Остальным предоставляется возможность заниматься посильным неквалифицированным трудом в основном в сфере обслуживания или жить на пособия. Естественно, что уровни жизни «работающей элиты» и «остальных» могут значительно отличаться в пользу первых. Системы социального обеспечения действует вполне надежно. Какое отношение это имеет к системе образования? Я думаю, самое прямое. Необходимо обеспечить максимальную занятость самого проблемного слоя населения – молодежь. Этой банальной истине сотни лет и в последние десятилетия к воплощению мечты об обязательном среднем, а то и высшем образовании подошли многие страны. В Германии, например, детишки учатся в школе до 20 и более лет, занимаясь в старших классах рисованием домиков и человечков (3 часа в неделю!), решением квадратных уравнений и т.п. Мне довелось учиться и работать в различных школах Ленинграда и Израиля, как обычных восьмилетках, так и в престижных десятилетках и колледжах. Кроме того, преподавая физику и математику в интернациональных классах, я невольно познакомился с уровнем обучения в различных странах от Эфиопии и Южной Африки до Германии, США и Латинской Америки. Это, безусловно, не объективный статистический срез, но многие вещи приводят к совершенно определенным выводам. В первую очередь бросается в глаза различие в системе поведения, в отношении к учебе и учителям. Группы французских старшеклассников поразили меня цинизмом и «отвязанностью», в подавляющем большинстве полным нежеланием учиться. Американцы отличались веселой доброжелательностью, не слишком обременительной дисциплиной, достаточно серьезным отношением к домашним заданиям и вполне приличной учебной мотивацией (в большинстве случаев). Я не буду продолжать описывать свои впечатления от общения с выходцами из различных стран, так как это весьма субъективно, но есть одна общая отличительная черта для практически всех старшеклассников – низкий уровень общих знаний, плохое знание математики. О физике я вообще молчу. Тенденция налицо.
В Израиле я преподаю шестнадцать лет. Первые годы я работал в классах коренных израильтян и новых репатриантов из бывшего СССР. Классы последних выгодно отличались хорошим знанием математики, школьной физики в пределах восьмилетки и выше и достаточно высокой учебной мотивацией. У коренных израильтян картина была пестрой. Наряду с нормальными классами, с высоким уровнем математической подготовки, хорошей дисциплиной, были и классы «отморозков», изучавших автодело, и обычные классы слабо подготовленных ребят с проблемной дисциплиной. Объективнее всего, конечно, я могу судить и сравнивать советскую и израильскую системы преподавания. У каждой из них есть свои плюсы и минусы. Главное достоинство советской системы заключается в единых требованиях, достаточно устойчивой преемственности качественных учебников, хороших учебных программах, особенно по физике и математике, самоотверженных учителях и, (я говорю о Ленинграде), хорошо оборудованных кабинетах. При всем этом уровень образования очень разнился в зависимости от географического положения школы. Самым же главным недостатком этой системы, подчас сводящим на нет все её достоинства, было очковтирательство, подлог и процентомания. Все это порождало взяточничество и коррупцию. Милитаризация страны вызывала повышенное внимание преподаванию точных наук. Я помню, как заполнив в конце учебного года книгу заказов (!) на лабораторное оборудование, я был на сто процентов уверен, что в сентябре я его получу.
В Израиле ситуация иная. Каждый год практически по всем предметам появляются новые учебники. Разгул творчества! Единая программа существует фактически чисто формально. В одной школе, в одной параллели преподавание предмета может вестись по разным учебникам, хотя, как правило, учителя договариваются об определенной общей политике и согласовании программ. Основной ориентир при планировании большинства предметов – выпускной экзамен. Его основное содержание известно заранее, а опытные учителя прекрасно представляют уровень экзаменационных требований и не нуждаются в методическом управлении. Экзамены в Израиле, как вообще на Западе, мероприятие весьма серьезное и бескомпромиссное. О том, чтобы учитель громогласно объяснял решение или разносил записочки с подсказками, давал переписывать сочинения (поверьте моему богатому «совковому» опыту), не может быть и речи. Как-то на экзамене я зашел в русскоязычный класс, чтобы помочь с переводом. Контролер решил, что я слишком долго объясняю, и записал в протокол замечание, предупредив, что, если я еще раз загляну в класс, то результаты экзамена аннулируют. В Израиле не увлекаются «американской» методикой тестирования. Подобный экзамен считается примитивным и недостаточно объективным. На экзаменах по физике и математике разрешается пользоваться калькуляторами с ограниченными возможностями, не имеющими графопостроителей и т.п. Задачи, предлагаемые на выпускных экзаменах по физике, напоминают, иногда просто аналогичны, задачам районных олимпиад бывшего Союза. Основное различие заключается в том, что израильские задачи содержат не один-два, а четыре, пять и более вопросов. Вопросы количественные, качественные и теоретические. Последние годы в них все меньше математических преобразований и все больше качественных и теоретических вопросов, требующих понимания физики. Что касается общей беды современных школьников – незнание таблицы умножения, проблемы с простыми дробями и алгебраическими преобразованиями, то у изучающих физику их почти нет. Физика считается элитарным, престижным и самым сложным предметом. В группы изучающих физику на аттестат зрелости принимаются ученики из продвинутых групп по математике (так называемых групп 4 и 5 единиц). Уровень изучения математики в этих группах, особенно на 5 единиц, напоминает советские физматшколы. Существенным недостатком является зацикленность вокруг решения задач, натаскивание, сужение круга изучаемых разделов физики.
Оборудование лабораторий дорогое и поэтому во многих школах, особенно на периферии, ощущается его нехватка. Многие учебные классы выглядят довольно убого по сравнению с теми, в которых я работал «в прошлой жизни». Правда, как правило, в школах имеется вполне достаточное количество компьютеров, подключенных к Интернету. Умение ими пользоваться является обязательным условием при изучении физики. Мне кажется, в нормальных классах израильской школы почти нет проблем, характерных для многих европейских и американских школ (см. например статью В.С.Доценко «Пятое правило арифметики» «Наука и жизнь» №12, 2004 г.). Хотя и у нас влияние калькуляторов и компьютеризации чувствуется очень хорошо. Казалось бы РС — это символ прогресса и владение им – условие успеха. Но на практике зачастую именно увлечением этим ящиком приводит к плачевным результатам. Я называю это «компьютерным идиотизмом». Им страдают и игроки, ночи напролет сражающиеся с приятелями через Интернет, и начинающие программисты, часами просиживающие у экрана и юные создания сутками не вылезающие из чатов. Уровень владения РС положительно никак не сказывается на успеваемости. Скорее наоборот. Вплоть до полной потери способности нормально размышлять. У меня был случай, когда отлично успевавший парень вдруг скатился до 40 баллов из 100. Из разговора я узнал, что родители купили ему РС. Физика была мгновенно заброшена. И не только она. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить его «вернуться на рельсы». Я знаком с очень талантливыми ребятами, которых увлечение РС просто лишало аттестатов зрелости. Только единицы из них становились специалистами в этой области. Как правило, они были всесторонне одаренными людьми и в конце концов компенсировали отсутствие «бумажек». Я не согласен с увлечением компьютерной стимуляцией. Работой с экраном и клавиатурой нельзя заменить живой опыт. Безусловно, что в современных условиях физик обязан уметь работать с программами и системами автоматизированного эксперимента, но очень желательно, чтобы параллельно он умел «шевелить ручонками» и понимал, как это выглядит в реальных условиях. Речь идет в основном о школьном эксперименте. Но главным вопросом является не качество преподавания физики и математики. Главное заключается в том — «А зачем и кому это вообще надо?» В Израиле существует поговорка: «Если ты такой умный, почему ты не адвокат?» Элиты формируются не на физических и математических факультетах. Они формируются в привилегированных школах, на юрфаках, высших курсах менеджмента, подготовки дипломатов, финансовых работников. Именно там, в основном, вы можете обнаружить потомков власть предержащих и финансовых воротил. Да и в свете потребностей современного общества нужно ли большое количество широко образованных людей?
Если мои рассуждения показались вам дилетантскими, то я могу вам привести цитату из вышеупомянутой статьи В.Доценко.
«Этот крайне циничный взгляд на современное общество как то растолковал мне один мой коллега по университету (огромный патриот Франции, по происхождению поляк, несколько лет проучившийся в Москве, прекрасно говорящий по-русски, большой знаток русской литературы). Он очень умный человек, тоже преподает и прекрасно видит, что происходит, но при этом считает, что никакой катастрофы нет, а наоборот, все правильно, все развивается, как надо. Дело в том, что современному развитому обществу нужны только хорошие исполнители. Творческие, думающие люди, конечно, тоже требуются, но буквально единицы. Поэтому вся система образования должна быть настроена на отбор, выращивание и дрессировку именно хороших исполнителей, а учить думать молодых людей совершенно не нужно: в современном обществе это только повредит их будущей профессиональной деятельности, какой бы она ни была. Что же касается творческих личностей, то о них особенно беспокоиться не следует: тот, кто действительно талантлив, так или иначе, все равно пробьется. В этом смысле, по большому счету, совершенно не важно, каким предметам мы их тут, в университете, учим (по крайней мере, на первых курсах). Вместо физики с математикой вполне можно было бы заставлять зубрить, например, латынь (вот только специалистов таких сейчас не сыщешь). Все равно в будущей профессиональной деятельности никакое понимание физики с математикой им не понадобится. На уровне школы и университета важно просто производить отбор и дрессировку самых послушных, трудолюбивых и исполнительных, вот и все. А для тех, кто вылетает из этой системы, для тех, кто идет в «отходы», существуют метлы для подметания улиц, кассовые аппараты в супермаркетах, заводские конвейеры и т. д. Вы вон в Советском Союзе в свое время напроизводили миллионы образованных «думающих» инженеров — и что? По части своих прямых профессиональных обязанностей они, как правило, ни черта делать не умели, а предпочитали размышлять о судьбах мира, о смысле жизни, о Достоевском… Причем, согласитесь, сами эти, так сказать, «думающие образованные инженеры» сплошь и рядом чувствовали себя несчастными людьми: невоплощенные мечты о великих свершениях, нереализованные таланты, мировая скорбь и тому подобное. А тут жизненные претензии и запросы, как личные, так и профессиональные, четко алгоритмированы, и все счастливы и довольны…»
Нужно заметить, что в Израиле придерживаются иной точки зрения. В силу особого военно-политического положения здесь существует большая потребность в творчески мыслящих людях, способных принимать неординарные решения, причем в различных областях. Недаром наши специалисты так высоко котируются и в США и в Японии и в Китае. Но тенденция к снижению требований и даже элементы процентомании налицо.
__________________________
© Добрушин Григорий Аронович