Последний лист. Рассказ
Когда я лежу на диване, кроме веток огромного дерева за окном, ничего не вижу. И вот уже месяца два, глядя на ветки, вспоминаю рассказ О. Генри «Последний лист». И тоже думаю: вот улетит последний лист − и я умру…
Особенно, когда боль невыносимая…
Потом обезболивающее начинает работать, умирать уже не так хочется… То есть, хочется, но не от физической боли…
И мысли другие появляются:
− А кто это сказал, что они все должны облететь?..
− Ну и что, что кто-то куда-то едет, а я − нет…
− Подумаешь, лета не видела. Зато я месяцев пять счастливая была. Почти… Зато зима будет…
− Ну и что, что опять не увижу. Кто сказал, что мы все родились, чтобы зиму видеть? Хотя, это, кажется, о другом… Ну да, это о счастье…
Короче, таращусь на эти листья, и не хочу, а считаю про себя, сбиваюсь… И такая стройная картинка перед глазами… Ну, своей кончины, в смысле…
Распределяю мысленно, кто что в Станецком говорить будет. Главное, чтобы, как я и просила, что-нибудь смешное, абсурда побольше, а то дай им волю…
Тут я глаза открываю, чтобы «в последний раз» на листья посмотреть, и… ничего не вижу… А у меня, оказывается, вся морда в слезах…
И так мне обидно стало!.. Я тут, можно сказать, ну, сами понимаете… А они − веселятся… Ритка стишок смешной про мою смерть своим басом читает… Феля говорит: − Дайте, я вам последнюю шутку её расскажу, а сам хохочет, но саму шутку − забыл, и я подсказать не могу, блин…
Алька тут говорит, что знал, что этим кончится, что если бы я с ним на велосипеде каталась, да вдоль реки, этого бы никогда не случилось, и все смеются, прямо аж до колик…
Олька, самый организованный человек в мире, достаёт свой айпэд, вот, говорит, я еще два года назад набросала, что
ей на плите написать…
А между тем, я все указания сама дала, мне надо, чтобы только одна строчка: «МЕНЯ ЗДЕСЬ НЕТ», чтоб не таскались ко мне, чтоб не думали, что вот, мол, «угомонилась, надо же, кто б мог подумать»…
Всё, что я рассказала − это мой привычный ежеутренний аутотренинг, чтобы взбодриться. Вот и сегодня, после трёх часов сна, собираюсь подмигнуть своей, пока пушистой, ветке… И… И никакой ветки, никаких последних и предпоследних листов!..
Может, я уже, ну, это самое, сейчас даже произносить не хочется?!.. Может, я зря «и смерть бесстрашно призывала к живому телу своему»? (это тоже «из меня», разумеется)…
Вдруг голос Феликса, из коридора, ровный такой, без интонаций: «Ты знаешь, у нас все деревья под окнами спилили… Рано так… Машина приехала − и всё… Правда, теперь на речку смотреть можно… Ты хоть знаешь, что у нас за окном − речка?..
Можно я не буду рассказывать, что дальше было? Как, чем я теперь жить дальше буду? Кто мне мои листья вернёт?.. И последние месяцы?..
______________________
© Лоскутова Татьяна Михайловна