Стройка чудес
45 лет назад, 7 апреля 1959 года, строительство Куйбышевского завода синтетического каучука (ныне ООО «Тольяттикаучук») в волжском городе Ставрополе было объявлено Всесоюзной ударной комсомольской стройкой.
Надо сказать, завод СК чуть не стал долгостроем. Хотя его возведение началось еще в 1951 году, за семь лет было сделано крайне мало, поскольку основные силы строителей были сконцентрированы на строительстве Куйбышевской ГЭС, к которой уже «привязали» будущий промузел. В 1958-м суперисточник дешевой энергии работал в полную силу, и 23 июня вышло Постановление ЦК КПСС и Совмина о возведении флагмана большой химии. Поручили стройку СМУ № 1 Куйбышевгидростроя во главе с Павлом Левченко. Именно здесь работала первая в Куйбышевской области «комсомольско-молодежная бригада коммунистического труда» Николая Пудовкина. Таких бригад становилось все больше и больше, и вот результат: пять лет спустя, 20 сентября 1964 года, завод выдал первый изопреновый каучук. «За плечами 30 лет нелегкого труда монтажника, – писал в «Волжской коммуне» прославленный монтажник-такелажник Михаил Сергеев. – Откровенно говоря, возраст уже далеко не комсомольский. Но как радостно чувствовать себя участником ударной молодежной стройки. Энтузиазм молодежи, помноженный на опыт бывалых строителей, творит здесь чудеса».
Позднее чудеса стали обыденностью: через десять лет, в 1974-м, в стране насчитывалось 140 комсомольских ударных строек, включая БАМ и КамАЗ.
Тольятти – колыбель «перестройки»
18 лет назад, 8 апреля 1986 года посетивший город Тольятти генсек ЦК КПСС Михаил Горбачев впервые произнес слово, давшее начало целой эпохе, — «перестройка». Как вспоминал входивший в окружение Горби Вадим Медведев (кн.: В команде Горбачева: взгляд изнутри. М.: Былина, 1994), это магическое слово прозвучало еще на XXVII съезде партии, объявившем курс на «ускорение», однако там осталось незамеченным – поскольку было употреблено «лишь применительно к партийной работе и работе с кадрами…» В Тольятти же термин этот был озвучен как краеугольный камень нового партийного курса.
Другим документальным свидетельством того, что именно этому городу была отведена роль «колыбели», служит изданная массовым тиражом брошюра с тольяттинской речью Михаила Сергеевича «Быстрее перестраиваться, действовать по-новому». В качестве примера в речи был приведен вопиющий «недосмотр» местных властей (которые, впрочем, кивают на «центр», безжалостно «зарезавший» сметы на все благие намерения поднять культуру на местах): «На ВАЗе, кажется, в прессовом производстве, пожилая женщина передала мне записку. В ней написано карандашом: некуда сходить с детьми, нет театра, и один кинотеатр – вот и все. Это как раз то, о чем я и говорю…» Результат налицо: уже в ноябре 1986-го в городе построили кинотеатр «Октябрь», в декабре – «Ставрополь», а год спустя, 18 декабря 1987, был подписан договор о сотрудничестве между городом и народным артистом России режиссером Глебом Дроздовым – о создании в Тольятти профессионального драматического театра (кстати, первого театра в стране, действующего полностью на контрактной основе).
Еще одним результатом визита стала плата за автограф Горбачева, сделанный им на альбоме с изображениями перспективных вазовских разработок: «Мое самое главное пожелание: ВАЗ должен стать законодателем в автостроении в мире». Во исполнение пожелания нового лидера, 4 сентября 1986 вышло правительственное постановление о создании на базе Волжского автозавода отраслевого научно-технического центра для разработки, проведения всесторонних испытаний и запуска в производство новых моделей отечественных автомобилей. Правда, «всесоюзной кузницей» вазовский НТЦ так и не стал.
9 лет и 9 дней Петра Вельяминова
52 года назад, 9 апреля 1952 года, отбыв 9 лет и 9 дней в ГУЛАГе, освободился из Кунеевлага будущий великий актер, Народный артист России Петр Вельяминов. В лагеря попал в 16 лет – по печально известной 58-й статье, якобы за соучастие в антисоветской организации «Возрождение России».
«Мой театральный университет — лагерь, где учился я театральному мастерству, — рассказывал Петр Сергеевич в интервью германской русскоязычной газете «Районка» (май 2002, цит по: www.rajonka.de). — Когда отсидел уже 8 лет и ожидал освобождения, меня перевели с Севера на строительство Куйбышевской ГЭС. Ночью, с группой товарищей нас привезли на пересылку. В камере было около двухсот человек. Стон раздался в камере, когда такие же несчастные люди, как я, услышали о моих восьми проведенных в заключении годах».
В интервью тольяттинскому телеканалу «Лада ТВ» (фрагмент которого вошел в премьерный фильм «Год 1953-й» из документального телесериала «Половина века» (премьера состоялась 25 марта 2004 года) Вельяминов делится подробностями пребывания в Кунеевлаге и освобождения: «Меня этапом отправили на Куйбышевскую ГЭС, потому что начальству нравилось, как я работаю. Мне сказали, что я освобожусь раньше. Это действительно произошло на год раньше… Мы разместились в бараках в посёлке Моркваши. Приехала комиссия с начальником режима смотреть нас на предмет участия в освобожденном театральном ансамбле. И меня взяли, несмотря на мои серьёзные статьи, и я проработал там до января 1952-го года. Мы ездили по лагпунктам. Потом по режимным соображениям меня освободили от участия в ансамбле… Помню, мы строили больницу, там я работал уже сантехником. Когда я приехал в Тольятти, уже играя спектакль «Погода на завтра» в «Современнике», — я играл директора завода, которым был в то время Поляков (Вельяминов вместе с Галиной Волчек, Анастасией Вертинской, Олегом Табаковым был в Тольятти в 1975 году по приглашению руководства Волжского автозавода), помню, я всё искал то место, где строил. Но этот центральный лазарет, этот медпункт найти было уже невозможно».
Смерть «кантониста»
100 лет назад, 13 апреля 1904 года, при защите Порт-Артура, погиб командующий русской эскадрой в Японской войне вице-адмирал Степан Макаров. Кроме него на борту подорванного вражеской миной крейсера «Петропавловск» находились начальник его штаба контр-адмирал Молас, 27 офицеров и 652 матроса. Среди погибших был и художник-баталист Василий Верещагин. Спастись тогда удалось немногим, в том числе Великому князю Кириллу Владимировичу.
Адмирала Макарова на флоте любили, и потеря была велика. Вот фрагмент из книги А. Новикова-Прибоя «Цусима»: «Одноглазый моряк-артурец, расставаясь с нами, сказал в заключение:
— Будь у нас высшее начальство разумнее, японцам была бы совсем труба. Жаль, что погиб адмирал Макаров. Отец его был кантонистом, когда-то служил боцманом. Поэтому офицеры из высшей породы нашего знаменитого адмирала в насмешку называли зарвавшимся кантонистом. А между тем, как только он вместо адмирала-старьевщика (Старка – ред.) вступил в командование Первой эскадрой, сразу на ней люди ожили. Лишь одну неделю прожил он у нас, и флот наш стал неузнаваем. И нужно было греху случиться… Такого флотоводца у нас не осталось. Все пошло на убыль»…
Через год японские водолазы подняли останки «петропавловцев» и в июне 1913 года похоронили их в Порт-Артуре со всеми воинскими почестями.
Героя помнили и у нас – и в царские времена, и в советские. Так, например, 30 июля 1964 года одну из двух улиц Советских в нашем городе – ту, что была в поселке Шлюзовом – назвали именем адмирала Макарова.
История и артиллерия
260 лет назад, 14 апреля 1744 года, родился писатель и драматург Денис Фонвизин – автор хрестоматийного «Недоросля». Выходец из обрусевшего лифляндского рыцарского рода, получивший какое-никакое домашнее и университетское образование (гимназия, затем 2 года в Московском университете), Фонвизин, как пишут биографы, «выделяется из среды современных литераторов не только талантом, но и систематичностью образования» и «умственной дисциплиной». Многие его афоризмы, даже вырванные из контекста произведений, попали в разряд вечных. Например, Митрофанушкин перл «не хочу учиться, хочу жениться», выданный им в ходе торга с мамашей, г-жой Простаковой, и учителем Цыфиркиным в предвкушении скорой женитьбы. «Поучусь; только чтоб это был последний раз и чтоб сегодни ж быть сговору… Не хочу учиться, хочу жениться… Ну! Давай доску, гарнизонная крыса!..»
Без учебы женитьба недорослю не светила. Ведь и при Петре I, и при Елизавете Петровне, и при Анне Иоанновне, и при Екатерине II дети дворян должны были четырежды пройти смотр-экзамен: в 7 лет, в 12 (уметь «совершенно читать и чисто писать»), в 15 (французский или немецкий язык, закон божий, арифметика и геометрия) и в 20 лет (география, история и артиллерия). Не прошел дважды – не только не женишься, но и из дворян исключат. Вот ведь почва для коррупции, а!
Все это испытали местные дворянские дети. Так, например, 3 июля 1750 года, как раз в день своего 7-летия, на смотр-экзамен для дворянских детей-недорослей в Ставропольской канцелярии был представлен будущий знаменитый поэт Гавриил Державин, отец которого, мелкопоместный дворянин, служил одно время в Ставропольской крепости. Судя по тому, что Державин был женат дважды и дослужился до сенатора и действительного тайного советника, историю и артиллерию он сдал.
Храм заслуг
250 лет назад, 14 апреля 1754 года, родился граф Николай Петрович Румянцев. Он известен прежде всего как основатель Российской государственной библиотеки, по недоразумению долгое время звавшейся «Ленинкой». Библиотека, включающая богатейшие книжные собрания из Румянцевского музея, разместилась в доме Пашкова в Москве в 1861 году – 35 лет спустя после смерти графа. Даже этого наследства, оставленного отечеству, было вполне достаточно, чтобы появилась посвященная Румянцеву провидческая ода неизвестного поэта: «Румянцев, преданный монарху всей душой, цветами в храм заслуг он путь усыплет свой…» А сколько было еще сделано! Граф прославился не только как коллекционер, библиофил, меценат и издатель (на его средства издано немало ценнейших рукописей), историк и археограф, – но и как выдающийся дипломат, министр иностранных дел (1807 по 1814 гг.) и Государственный канцлер (1810-1812 гг.) в тяжелейшее для России время. Как писал в статье «О заслугах Румянцева, оказанных отечественной истории» А. Старчевский («Журнал Министерства народного просвещения». 1846. №1. Ч. XLIX. Отд. V), даже видавший виды Наполеон утверждал, что «не видал еще никого из русских с такими глубокими сведениями в истории и дипломатии». Похвалил, значит, а потом взял и проявил чудеса вероломства и коварства: «Вступление неприятеля в пределы России так тронуло Румянцева, что он заболел и от душевного огорчения получил апоплексический удар…»
Город за палисадом
260 лет назад, 16 апреля 1744 года, волжский Ставрополь вошел в Оренбургскую губернию. Не случайно одно из самых ранних описаний крепости, возведенной шестью годами ранее для крещеных калмыков, было сделано «устроителем оренбургского края» — выдающимся экономистом, историком, географом, натуралистом, первым членом-корреспондентом Санкт-Петербургской Академии наук Петром Ивановичем Рычковым: «Ставрополь, от Оренбурга 505, от Самары 83 1/2, а от Симбирска около ста верст, построен в 1738 году на протоке из реки Волги… Сей проток прежде знатен был, для бывшего тут убежища волжских разбойников, и называли Куньей Воложкой… Укрепление сего города палисадом сделано, имеет трое ворот; окружность всего укрепления составляет 878 сажен. Селитьба не только внутри крепости, но и за оною… Всех как внутри, так и вне города, будет около пятисот домов.
Соборная церковь внутри города каменная о пяти головах, во имя Живоначальной Троицы; другая деревянная на посаде, во имя Успения Пресвятой Богородицы, с приделом Архангела Михаила; третья деревянная же в солдатской слободе, во имя Рождества Пресвятой Богородицы. Купечества в сем городе, записавшегося из разных городов, а более из Симбирска, триста девять душ. Гарнизона Нижегородского гарнизонного полка солдат 2 роты, казаков 100 человек… которые все, как для тамошних предосторожностей, так и для поимки и искоренения случающихся на Волге разбойников, употребляются»… (Топография Оренбургской губернии. Сочинение П.И. Рычкова. 1762 года. — Оренбург, 1887).
Опальный долгожитель
50 лет назад, 16 апреля 1954 года, в волжском Ставрополе появилась улица Вячеслава Молотова (21 марта 1890 — 8 ноября 1986), сталинского наркома, подписавшего судьбоносный советско-германский пакт о разделе Европы. Считается, что Молотов лично не принимал участия в репрессиях. Но это не так. Еще в начале 1930-х, в пору правления московской партийной организацией, рабочие завода «Серп и молот» письменно обвинили Молотова в «насаждении опричнины». Именно он вместе со Сталиным подписал первое постановление о строительстве Куйбышевского гидроузла от 10 августа 1937 года (на 1 января 1939-го в созданном на стройке Самарлаге трудились почти 37 тысяч заключенных). А 15-16 августа 1955-го посетил с инспекцией «великую стройку коммунизма» — Куйбышевскую ГЭС. Накануне приезда Молотова руководство Кунеевлага распорядилось вывести из котлована всех заключенных. (Можно представить, как это было непросто: в 1955 году в Кунеевлаге содержалось более 30 тысяч человек, а всего через его «горнило» Кунеевлага их прошло более 200 тысяч). Ходит легенда, что Молотов попросил не делать этого, поскольку считал, что в разгар репрессий «никому ничего плохого не сделал». Однако от охраны не отказался.
Улица Молотова в Ставрополе не просуществовала и пяти лет. Сподвижник Сталина попал в хрущевскую немилость за участие в «антипартийной группировке». Имя Молотова с карты города исчезло 14 августа 1958 года, на четвертый день после приезда Хрущева на открытие Куйбышевской ГЭС. И вот который год та улица в Тольятти называется Ярославской.
А сам «опальный» умер на 97-м году жизни, уже при Горбачеве.
Калмыцкий поход
193 года назад, 19 (7 ст. ст.) апреля 1811 года, в связи с угрозой войны с Францией император Александр I издал именной указ о снаряжении полка ставропольских калмыков: «Полк Ставропольский составить из 560 человек рядовых при атамане их и надлежащем числе офицеров и урядников»…
Крещеных ставропольских калмыков издавна использовали на государевой службе – на Закамской линии обороны от кочевников. Но заслуги их в разгроме армии Наполеона просто неоценимы. «Калмыки (составившие Ставропольский калмыцкий полк) прославились своей храбростью в 1812 г.: их “летучие отряды” особенно отличились во вторую половину войны, при преследовании отступавшего неприятеля», — писал в книге «Нашествие Наполеона на Россию» историк Евгений Тарле. Полк, «находясь в составе корпуса прославленного казачьего атамана Матвея Ивановича Платова, принимал участие в сражении под Миром, при Бородино, под Тарутино, при Колоцком монастыре, на Березине, под Вильно… В 1813 году волжские казаки участвовали в осаде Данцига, отличились в сражениях у Дрездена и при Лейпциге. В 1814 году вместе с частями русской армии они вступили в Париж. Ставропольский полк был награжден серебряными трубами и знаменем «За взятие Парижа» (kazakirossii.narod.ru).
Но, видимо, кто старое помянет… Очередная Отечественная война обернулась для калмыков трагедией. 27 — 30 декабря 1943 года, по распоряжению Сталина, 93139 калмыков — включая внуков и правнуков наших ставропольских героев — чекисты погрузили в товарняки и отправили на спецпоселение в Сибирь. Вождь обвинил весь калмыцкий народ в «пособничестве немецким фашистам». По самым щадящим данным, в сибирской мерзлоте остался каждый четвертый калмык.
Больница «Екатеринка»
275 лет назад, 21 апреля 1729 г. родилась императрица Екатерина II, с которой историки связывают эпоху «просвещенного абсолютизма» и административной реформы. Именно она с подачи Сената в 1780 году утвердила гербы многих российских городов. В том числе первый герб волжского Ставрополя. Вот, пожалуй, и все благодеяния Екатерины «новопостроенному» для крещеных калмыков городу-крепости, если не считать событий, связанных с освобождением его от пугачевской вольницы. Кстати, среди тех, кто освобождал город, был и будущий «крестный отец» лицеиста Пушкина Гавриил Державин, детство которого прошло в Ставрополе.
Документальных упоминаний о посещении Екатериной Ставрополя не сохранилось. Зато остались предания, видимо, передаваемые из уст в уста. Так, например, ставропольчанка Елизавета Клюшина, 1912 года рождения, рассказывала тольяттинским школьникам (цитирую по: «Воспоминания старожилов Ставрополя-Тольятти», рукопись хранится в фондах центральной городской библиотеки): «Запомнилась больница «Екатеринка», что в Портпоселке; так она называлась потому, что ее выстроили по велению императрицы Екатерины II. Перед больницей красовалась скульптура Екатерины: императрица сидела на стуле, в одной руке она держала ручку для подписи документов, в другой веер. Скульптура была выполнена до того искусно, что можно было разглядеть каждый пальчик на руках».
Разница в сто с лишним лет, разделяющая годы правления Екатерины II и Николая II (а земская больница, о которой, судя по всему, идет речь, построена в 1902 году) – видимо, сущий пустяк по сравнению с неискоренимой любовью народа к сказкам. На фасаде той же больницы, например, несколько десятилетий висела мемориальная доска, гласившая, что именно в ней работала член исполкома «Народной воли» Софья Перовская, известная всему миру как одна из организаторов убийства императора Александра II. Перовская действительно была в волжском Ставрополе – преподавала словесность и училась оспопрививанию – но только за тридцать лет до того, как была построена эта больница.
Да что Екатерина! О пребывании Ленина в наших краях издавали целые тома небылиц. Например, о его участии в Жигулевской кругосветке. Как уверял покойный ныне жигулевский краевед Вячеслав Юрин, не было этого – нет документов! Тем не менее, старожилы некоторых сел на Самарской Луке по сей день утверждают, что воочию видели Ильича. И по их рассказам, забредал он довольно-таки далеко от берега.
Судьба одной профи
130 лет назад, 26 апреля 1874 года родилась Инесса Арманд. Еще до того как стать профессиональной революционеркой (была такая любопытная профессия), дочь парижского артиста, урожденная Елизавета Стаффорд связала жизнь с сыном московских фабрикантов Армандов и родила ему пятерых детей. Именно «ему» — поскольку бесконечные странствия по конспиративным квартирам, партийным центрам и тюрьмам (издержки профессии) не оставляли ей времени и сил на семью, которая очень в ней нуждалась. Свидетельством сего могут служить, например, воспоминания ее дочери Инны Арманд – кстати, много лет проработавшей в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, – о редком случае семейного воссоединения, которым она поделилась некогда с тольяттинским краеведом А. Тураевым.
20 апреля 1913 года, отбывшая очередной тюремный срок и отпущенная мужем под залог, товарищ Инесса приехала для отбытия гласного надзора в курортный волжский Ставрополь – лечиться от туберкулеза (профессиональная болезнь). Сняла дачу. Два месяца летних каникул провели с ней дети. «Сосновый лес, чудесный воздух и кумыс сделали свое дело — мама очень хорошо поправилась. А какая радость быть наконец всем вместе — мы не виделись с матерью больше года!..» — вспоминала дочь. Но радость была недолгой: проигнорировав повестку в суд, Арманд бежала через границу «и вскоре уже была в Поронино, где был в то время партийный центр и где находился Ленин»… Потом были Краков, Париж, Брюссель, Цюрих, Берн, Женева. Наконец, Россия, где «победила революция» (профессиональный успех). Тут и умерла от холеры 24 сентября 1920 года.
Как вспоминали соратники, до последних дней ее не покидала идея освобождения угнетенного человечества, и прежде всего «работниц», от ненавистных кухонных оков.
Наш академик
100 лет назад, 26 апреля 1904, родился Николай Разин — главный инженер на строительстве Куйбышевской ГЭС (1953-59), Герой Соцтруда (1958), член-корреспондент АН СССР (с 1968), Заслуженный строитель РСФСР, Лауреат Государственной премии СССР. «Разин внешне академически спокоен, но дела на строительстве знает не кабинетно, а изнутри: он как бы сам и вместе со всеми строит», — писал о нем в документальной повести «Сказание о Поволжье» (1957) побывавший на великой стройке на Волге Федор Панферов. Да и мог ли он строить «кабинетно», если за плечами к тому времени был добрый десяток больших и малых гидростанций: под Питером, на Печоре, Вычегде и Каме, Цимлянской ГЭС. Да и после их было немало: главный инженер «Гидропроекта» Н. Разин осуществлял техническое руководство возведением каскадов гидростанций на Волге, Днепре, Енисее, Иртыше, Ангаре. «Академика Разина» требовали к телефону вылетающие на пуск сибирских ГЭС Хрущев, затем Брежнев.
В последние годы жизни (а умер он в 1983-м — в один год с первым начальником «Куйбышевгидростроя» Иваном Комзиным, 100-летие которого мы отметим будущим летом) Николай Васильевич руководил разработкой генеральных схем развития водного хозяйства страны.
Кстати, он единственный из наших «земляков», попавший во «Всемирный биографический энциклопедический словарь». Упоминание о предстоящем 100-летии Н. Разина есть в «Хронологическом своде памятных юбилейных дат Российской академии наук».
Откровение от Луки
20 лет назад, 28 апреля 1984 года, вышло постановление Совета министров РСФСР «О создании государственного природного национального парка «Самарская Лука» — уникального «полуострова» в излучине Волги с территорией в 128 000 га, буквально насыщенного памятниками археологии, истории и культуры (около 150) и природы (около 30). Решению о «национализации» предшествовали десятилетия борьбы ученых с частными, ведомственными и «общенародными» интересами, подогреваемыми призывами «не ждать милостей от природы». Началось все с выдающегося биогеоценолога В. Сукачева, еще в начале минувшего века поддержавшего движение за сохранение природы региона. Продолжилось в 1927 году созданием заповедника в Жигулях, который за годы его существования «урезался» закрывался не единожды. Под шумок индустриализации, под флагом ГУЛАГа на Самарской Луке ухитрились нахапать столько «милостей», что бедной потребуются многие столетия, дабы оклематься. (Взять хотя бы гору Могутову, буквально на памяти одного поколения разобранную на щебенку, чернильные приборы и пресс-папье. Или древний Чарокайский лес в Жигулях, который за последнее столетие вырубали многократно). И вот, в конце 1970 – начале 1980-х, как отмечает в своих работах известный краевед и эколог Юрий Рощевский, много лет отдавший изучению наследия Самарской Луки, «около сотни известных советских ученых выступили в защиту Самарской Луки». Предлагалось даже включить ее в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Наконец, в марте 1983-го правительство признало целесообразность организации национального парка. Тем временем на территории «Самарской Луки» до сих пор действуют четыре карьера, известковый завод, комбинат стрйматериалов, две птицефабрики, спиртозавод и Жигулевская городская свалка, на Луке ежегодно бывает до 850000 отдыхающих и 30000 дачников. Почти половина территории парка не является его собственностью.
Саду цвесть
4 года назад, 28 апреля 2000 года, в Тольятти, на сцене театра «Колесо» завершился первый Международный театральный фестиваль на Волге «С Россией — в XXI век». По словам хозяина фестивальной площадки, художественного руководителя и главного режиссера «Колеса», народного артиста России Глеба Дроздова (27 ноября 1940 – 16 декабря 2000), в тему самого первого фестиваля — «Русская классика в зеркале мирового театра» — закладывалась «идея духовной жизни, которая должна и будет расти из русской провинции». В день открытия на подмостках гостеприимного театра был показан первый фестивальный спектакль в постановке Г. Дроздова. Разумеется, «Вишневый сад». Предполагалось, что роль Раневской в разных актах сыграют разные актрисы — однако Ада Роговцева, приглашенная поучаствовать в этом спектакле, в Тольятти приехать не смогла, и «звездная» роль безраздельно легла на хрупкие плечи Натальи Дроздовой (которая, к слову, с нею блестяще справилась). Не дождались местные театралы и многих других обещанных устроителями фестиваля звезд. Но ошиблись те, кто ожидал от нового предприятия заурядного театрального капустника — достаточно взглянуть на список участников: санкт-петербургские «Балтийский дом», Академический театр драмы им. Пушкина и Государственный молодежный театр на Фонтанке, Московский драматический театр им. Гоголя, театр им. Моссовета, «Мастерская Петра Фоменко», Саратовский, Ярославский им. Ф. Волкова и Омский академические театры драмы и др.
Второй Международный театральный фестиваль на Волге – «Он и она» — прошел в апреле 2001 года, третий – «Наш Шекспир» — в ноябре 2002 года, четвертый – в апреле 2003 года.