Синтез науки и искусства в поликультурном образовательном пространстве современной школы

Чем дальше, тем искусство становится все более научным, а наука – более художественной; расставшись у основания, они встретятся когда-нибудь на вершине.

                                   Гюстав Флобер 

  Мы живем в крайне противоречивое время. Причем, как это ни парадоксально, источник у наблюдаемых противоречивых тенденций один и тот же. Его имя – научно-технический прогресс. 

   С одной стороны, мы с полным правом можем восхищаться достижениями науки и техники, которые коренным образом изменили условия существования людей. За последние сто с небольшим лет родились и прочно вошли в нашу жизнь авиация и атомная энергетика, вычислительная техника и такие средства массовых коммуникаций, как радио, телевидение, наконец, всемирная сеть «Интернет». Человек ступил на поверхность Луны и приблизился к расшифровке собственного генома. В экономически развитых странах рядовому обывателю стали доступны материальные блага, ранее считавшиеся привилегией избранных. 

  С другой стороны, все новейшие достижения ученых и инженеров в первую очередь применяются в военной области. Средства, выделяемые на разработку и производство новых, все более изощренных орудий убийства в десятки и сотни раз превышают расходы на нужды медицины и образования. Развитие индустрии сопровождается истощением природных ресурсов и катастрофическим загрязнением окружающей среды, которые грозят самому существованию жизни на нашей планете. Да и экономический рост не стал уделом всего человечества. Напротив, все увеличивается разрыв между жизнью людей в промышленно-развитых странах и странах так называемого «Третьего мира», которые переживают демографический взрыв. Это порождает международные конфликты и становится питательной почвой для политического экстремизма.

  Так же неоднозначно, как экономика, развивается в наши дни и сфера культуры. Даже делая жизнь людей материально более комфортабельной и богатой, научно-технический прогресс далеко не всегда способствует также и духовному обогащению человека, пробуждению и развитию в нем подлинной человечности. Конечно, рост материального благосостояния общества позволяет увеличить свободное время, которое человек может посвятить не добыванию хлеба насущного, а творчеству и нравственному самосовершенствованию. Уже упоминавшиеся средства массовых коммуникаций делают любые достижения человеческого гения доступными рядовому потребителю в самых далеких уголках планеты. В то же самое время нарастающими темпами идет процесс нравственной дезориентации людей, в особенности затрагивающий подрастающее поколение. В обществе, девизом которого стал безудержный рост потребления материальных благ, и духовные ценности превращаются в рыночный товар. Несомненный рост образованности населения приобретает однобокий характер. Даже люди интеллигентных профессий: инженеры, врачи, научные работники, – добиваясь совершенства в своей узкой специальности, зачастую демонстрируют дремучее невежество в вопросах культуры и искусства. 

   Об опасности коммерциализации и технократизации общественной жизни еще в XIX веке предупреждал немецкий поэт Генрих Гейне, который писал: «…Мысль перестала быть бескорыстной, в ее абстрактный мир вторгается грубый факт, на основе которого не расцвести песне». В наши дни этот процесс зашел гораздо дальше, чем могли представить себе современники Гейне. В погоне за прибылью творцы «поп-арта» предлагают населению не подлинное искусство, а его дешевый суррогат. Хозяева шоу-бизнеса апеллируют к самым элементарным, а подчас и попросту низменным инстинктам людей. Средства массовой  информации  переполнены безнравственной рекламой, прикрытой и неприкрытой порнографией и садизмом. Создана целая индустрия развлечений, которая  безраздельно  погружает человека в мир наслаждений и страстей, освобождая его от нелегкого труда со-чувствия и со-переживания. Так называемая «маскультура» целенаправленно работает на духовное опрощение и унификацию людей: невзыскательных потребителей легче удовлетворить, подсовывая им вместо штучного товара дешевый ширпотреб. Такими людьми легче манипулировать, причем не только в коммерческих, но и в политических интересах. 

   Справедливости ради, следует отметить, что описанные проблемы лишь сравнительно недавно в значительной мере затронули и нашу страну. Условия работы деятелей культуры в СССР принципиально отличались от тех, в которых творили их коллеги на Западе. Советские писатели или кинематографисты не должны были думать о том, как станут продаваться их книги или картины на рынке, поскольку в условиях всеобщего дефицита раскупался любой товар. Но они и не были свободны в своем творчестве. Находясь под партийным контролем, художник  обязан был творить так, чтобы его произведения укрепляли господствующую коммунистическую доктрину. В этой связи приветствовались и поощрялись, в том числе и материально, не просто идеологически выдержанные, но и художественно несложные, а часто и просто беспомощные произведения, так как они, по мнению партийных заказчиков, были наиболее доступны народным массам и наилучшим образом способствовали цели их мобилизации на строительство светлого будущего. 

   Противоположности, как известно из диалектики, сходятся. Совершившаяся в нашей стране культурная революция пошла больше вширь, чем вглубь. Что же касается провозглашавшихся коммунистической партией и популяризировавшихся в произведениях мастеров искусств прекрасных идей, то реальная жизнь была от них столь далека, что в советском обществе постепенно сформировался двойной стандарт, когда говорилось одно, а думалось и делалось совсем другое. Все это, конечно, не способствовало росту нравственности в нашей  стране. Неудивительно, что после крушения власти КПСС у нас стремительно проявились те же пагубные тенденции, которые уже давно наблюдаются в культуре стран с рыночной экономикой. 

  Конечно, ничто не остается безнаказанным. Прогрессирующая не только у нас, но и во всем мире, бездуховность, утрата нравственных ориентиров отзываются ростом преступности, массовой наркоманией и алкоголизмом, поразившими, прежде всего, молодежную среду. На борьбу с этими негативными последствиями развития цивилизации государства направляют огромные материальные и людские ресурсы. Однако только полицейскими мерами проблему решить невозможно, поскольку неприкосновенными остаются породившие ее причины. Предстоит упорная борьба за придание политике и экономике более нравственного характера. В этой борьбе неоценимой и пока еще не достаточно оцененной является роль школы. В ее стенах дети приобретают первые социальные навыки, здесь отрабатываются модели отношений, которые реализуются в скором будущем в жизни общества. 

  Приобщаясь к достижениям мировой культуры, развивая свои природные дарования, сегодняшние школьники получают шанс на достойную, полноценную, подлинно человеческую жизнь. Помочь им в этом призваны профессионально подготовленные, высокообразованные люди, в том числе ученые и деятели искусств, осознающие работу с детьми как своего рода миссию. Обязанностью же государства является обеспечить этим людям такое материальное вознаграждение, которое позволит им реализовать свои устремления не как акт частной благотворительности, а в условиях нормальной и планомерной работы. Только в этом случае школа как социальный институт сможет осуществить возлагаемые на нее надежды и успешно противостоять опасным процессам, ведущим к дегуманизации жизни общества.

 Пока же система образования в целом переживает глубокий кризис, порождаемый как плохим финансированием, так и идейной неготовностью ответить на вызовы времени. В этих условиях попытки комплексного подхода к решению острых проблем современного образования становятся уделом пока еще не слишком многочисленных педагогических коллективов, к числу которых относилась и школа «Финист», в создании и работе которой я принимал активное и непосредственное участие. Школа работала 20 лет – с 1992 г. по 2012 г., но сейчас, к сожалению, прекратила своё существования. Тем не менее, хочется надеяться, что опыт нашей работы не пропадёт бесследно и рано или поздно вновь найдёт себе применение в педагогической практике. 

   Какие цели ставил перед собой наш коллектив? Мы стремились помочь детям не просто овладеть набором утилитарных знаний, умений и навыков, но и развить в себе способность понимать и любить прекрасное в природе, в произведениях мастеров искусств, в научных построениях. Мы хотели, чтобы, восприняв жизнь как величайший дар, наши дети научились ценить гармонию бытия, уже в школьные годы приобщились к самостоятельному научному и художественному творчеству. Мы были уверены, что осуществление этих установок пойдет на пользу каждому ребенку, создав условия для его максимальной самореализации. Мы также полагали, что в этом заинтересовано и общество в целом, поскольку только свободные, энергичные, творческие, широко образованные и по-настоящему культурные люди способны обеспечить его поступательное развитие.

   Как мы добивались достижения поставленных целей? Мы работали над созданием в школе единого, динамичного, творческого, стимулирующего познавательную активность, всесторонне развивающего детей поликультурного образовательного пространства. Понятие поликультурности трактовалось нами как синтез культур национальной и общечеловеческой, научной и художественной, современной и традиционной. Мы включали в него воспитание духовности и гражданственности, интеллектуальную эмансипацию, обретение детьми навыков функционирования в открытом, гражданском, демократическом обществе с рыночной, конкурентной экономикой.

   В качестве одной из ведущих идей при формировании поликультурного образовательного пространства мы обращались к сформулированному Нильсом Бором принципу дополнительности, который применим  не только в квантовой механике, но и в других областях науки и культуры, в том числе и в образовании. Речь идет об объединении противоречивых сущностей в едином системном целом. Интегральный эффект такого объединения качественно отличается от простой суммы действий объединяемых частей (сформулированное У. Эшби свойство эмерджентности). Здесь мы имеем дело с реализацией законов диалектики о единстве и борьбе противоположностей и переходе количественных изменений в качественные. Примеры таких дополнительных, вступающих в сложное взаимодействие сущностей в образовании – это обучение и воспитание, основное и дополнительное образование, дифференциация и интеграция образовательного процесса. Сюда же следует отнести научное и художественное образование, интеллектуальное и эстетическое развитие, а также эстетическое и нравственное воспитание учащихся.

   В наши прагматичные времена даже родители учащихся, безусловно желающие им блага и не жалеющие для этого сил и средств, ждут от школы, что она, прежде всего, будет способствовать профессиональному самоопределению детей, поможет им стать умными и грамотными, чтобы дать возможность в будущем успешно  конкурировать на рынке труда. При этом польза от традиционного научного образования  не вызывает у этих людей никаких сомнений. Те же компоненты образовательной системы, которые непосредственно не служат достижению указанной главной цели, воспринимаются ими, в лучшем случае, как нечто второстепенное, а то и вовсе излишнее. 

   В этой связи школе приходится выступать в двойственной роли. Она не только должна выполнять социальный заказ, но и помогать обществу правильно этот заказ сформулировать. Необходимо объяснять людям не совсем очевидные для них вещи. Так, сформировавшаяся в советские годы знаниево-ориентированная система обучения, базировавшаяся на ретрансляции учителем готовых научных истин, которые ученик был обязан воспринять, не слишком вникая в то, для чего это ему нужно, успешно справлялась с задачей подготовки толковых, исполнительных специалистов для народного хозяйства. Однако новое время и изменившаяся социально-экономическая обстановка в стране делают востребованным новый тип работника и гражданина. Это должен быть не просто человек знающий, но и человек творческий, обладающий широким общекультурным кругозором, не боящийся и умеющий решать новые задачи, способный принимать ответственные решения, легко ориентируясь в быстро меняющейся обстановке, любящий и умеющий учиться, в том числе и самостоятельно. 

   Современный человек должен быть гуманным и безопасным, как для себя, так и для окружающих его людей и природы. Ему должны быть присущи такие качества, как самостоятельность, гибкость, мобильность, готовность понять и принять непривычное в науке, искусстве, социальной действительности, умение оперировать информационными потоками, способность к напряженному труду. Важнейшие качества личности современного человека – чувство собственного достоинства, отношение к свободе как к универсальной ценности, толерантность, понимаемая как уважительное отношение к чужим взглядам и культурным традициям, коммуникабельность, умение трудиться в коллективе. 

   Для формирования и развития у учащихся этих качеств школьное образование должно освободиться от присущих ему догматизма и безальтернативности, отказаться от отношения к ученику как к пассивному объекту  педагогических воздействий,  перейти к таким формам организации образовательного процесса, в которых активизируются личностно-смысловая и личностно-ценностная сферы  в сознании каждого ученика и обеспечивается его всестороннее развитие, а не только осуществляется информационное насыщение памяти обилием плохо связанных с сегодняшней жизнью ребенка научных сведений. 

  Педагоги «Финиста» полагали, что в значительной степени перечисленным выше требованиям отвечает образовательный процесс, в котором моделируется работа над исследовательскими проектами. Такие проекты имеют, как правило, комплексный характер и требуют привлечения сведений из различных учебных дисциплин. В них присутствуют проблемность и вариативность, элементы игры, соревнования и театрализации. На начальном этапе работы у участников возникает ощущение когнитивного диссонанса, так как знаний для успешного выполнения проекта оказывается явно недостаточно. Это стимулирует интерес детей к овладению отсутствующим знанием. Участвуя в проектной деятельности, школьники учатся самостоятельно формулировать ее цели и задачи, добывать необходимую для реализации проекта информацию. Они овладевают опытом совместной деятельности, предполагающей умение правильно распределить обязанности и  требующей ответственного отношения каждого к порученному ему участку работы. Добытое в ходе самостоятельной работы над проектом новое знание обладает для детей гораздо большей ценностью, чем то, которое им в готовом виде преподносит учитель. Сам учитель начинает восприниматься ими не как начальник, а как старший, более опытный товарищ, способный помочь в разрешении стоящих перед ними проблем. 

   Другим важнейшим элементом образовательной стратегии школы «Финист» в контексте личностно-ориентированного подхода к образованию являлось внимание к эстетическому развитию детей. Уроки музыки, хореографии, изобразительного искусства и литературы, занятия учащихся по программе музыкальной школы и работа художественной студии рассматривались нами в комплексе с общим научным образованием, духовным и нравственным становлением наших учеников.

Невозможно переоценить роль художественного образования и воспитания в формировании поликультурного образовательного пространства школы. Здесь мы опирались на такое замечательное свойство искусства, как его многофункциональность. Анализируя высказывания об искусстве его выдающихся представителей, можно отметить, что оно:

• вносит гармонию в переживания личности (компенсационная функция);
• дает наслаждение (гедонистическая функция);
• осуществляет общение душ и, по словам Л.Н. Толстого, «заражает чувством» (коммуникативная функция);
• дает очищение (катарсис);
• отражает жизнь (познавательная функция – отражение является не натуралистическим, но творческим и поэтому представляет собой акт познания);
• воспитывает морально (этическая, нравоучительная функция);
• позволяет пережить в остраненной (термин В.Б. Шкловского) форме эмоции, подавленные внутренним цензором, и поэтому избавляет от внутренних конфликтов  и порождаемых ими неврозов (род «эмоциональной вакцинации» по Зигмунду Фрейду) и т.п.

    Говоря в своей Нобелевской лекции об искусстве, как о «наиболее древней форме частного предпринимательства», поэт Иосиф Бродский заметил, что, тем самым, «оно вольно или невольно поощряет в человеке его ощущение индивидуальности, уникальности, отдельности,– превращая его из общественного животного в личность», обладающую, по словам другого классика, Евгения Баратынского, «лица необщим выраженьем». Важнейшая особенность эстетики, по мнению Бродского, состоит также в том, что она, в известном смысле, является матерью этики, ибо «понятия «хорошо» и «плохо» – понятия прежде всего эстетические, предваряющие категории «добра» и «зла». Чем богаче эстетический опыт индивидуума, чем тверже его вкус, тем четче его нравственный выбор, тем он свободнее – хотя возможно и не счастливее. Именно в этом, скорее прикладном, чем платоническом смысле следует, по мнению И. Бродского, понимать замечание Достоевского, что «красота спасет мир».

    Сходную мысль в начале ХХ века выразил и американский поэт Эзра Паунд, который писал в статье «Символ веры» (1912 г.): «…искусство поставляет нам лучшие данные о том, чем является человек как творение природы. Поскольку наше отношение к человеку должно исходить из наших знаний или теорий о том, каков человек по своей природе, искусство оказывается основой этики» (см. журнал «Литературная учеба», Книга первая, 1990 г., стр. 185- 186). 

   Остановимся более подробно на особенно важной для школы познавательной функции искусства.

    Хотя еще Кант показал, что искусство и познание (так же, как искусство и мораль) являются самостоятельными сферами человеческой деятельности, бесспорным признаком художественного прогресса становится увеличение познавательного потенциала искусства. В век науки в жизнь человека все решительнее вторгается мысль. Возрастает ее роль и в жизни искусства. Эстетическое переживание все чаще проходит через понимание, опосредуется знанием и в свою очередь стимулирует акт познания. Это в первую очередь относится к адекватному восприятию произведения искусства, которое все чаще становится невозможным без специальной подготовки. В этой связи уместно вспомнить Гете, заметившего, что «тот, кто хочет понять поэта, должен отправится в страну поэта», под которой он подразумевал страну его творчества, то есть поэзию. Прибегая к приему остранения действительности, используя метафору как своеобразный шифр, художник рассчитывает на адекватное его творческому усилию усилие со стороны зрителя, слушателя или читателя, который становится как бы соавтором произведения искусства. 

  Отметим, что разгадывание художественного шифра развивает в воспринимающем искусство человеке способность к ассоциациям, без которой невозможно творчество в любой сфере деятельности. В частности, можно заметить большое сходство как в побудительных мотивах, так и в механизмах научного и художественного творчества. Наряду со стремлением к постижению истины любым крупным ученым движет также жажда раскрыть гармонию мира, его универсальную красоту. Лауреат Нобелевской премии шведский физик Ханнес Альвен отмечал, что «и художник, и ученый отделяют существенное от хаоса и стремятся представить это существенное в возможно более концентрированной и элегантной форме. Высочайшая похвала, которую теоретик может заслужить, показывая вновь выведенную формулу, это восторженный возглас из уст коллеги: «Как она красива!»    

   Фактически красота формулы отличается от красоты музыки не более, чем красота музыки от красоты картины…» Выдающийся французский физик и математик Анри Пуанкаре отмечал, что «творить – значит делать выбор, отбрасывая неподходящие варианты, а бессознательным выбором руководит чувство научной красоты. Любой творческий акт по своей природе эстетичен; чтобы обрести способность к творчеству, надо воспитать свое эстетическое чувство, доведя его до предела всеобщности». Можно также с уверенностью говорить о том, что искусство (не только художественное творчество, но и его восприятие) играя роль стимулятора эвристической способности, настраивает интеллект на поиск и помогает смелее рождать идеи, которые здравому смыслу могут показаться невероятными.

   В школе «Финист» был реализован комплексный подход к эстетическому образованию, воспитанию и развитию детей. Эта работа осуществлялась на нескольких уровнях. Она включала в себя проведение традиционных уроков музыки и изобразительного искусства. Сюда же, безусловно, следует отнести изучение курсов художественной литературы и мировой художественной культуры. 

   Поскольку невозможно полюбить то, о чем ты не имеешь представления,  первостепенной задачей учителей является приобщение детей к искусству в ознакомительном режиме. Редактор ростовской газеты «Музыкальный театр», ныне, увы, покойная Наталья Смирнова, в статье, посвященной постановке на сцене театра оперы «Евгений Онегин», писала: «…молодое поколение не отягощено знанием пушкинских текстов. Во время спектакля юные зрители живо обсуждают, чем может кончиться дуэль Онегина и Ленского, явно не зная, чья возьмет» (№9, 2003 г.). Однако можно смотреть и не видеть, слушать и не слышать, читать и не улавливать ничего, кроме сюжета. Как мы уже говорили, адекватное восприятие искусства требует серьезной подготовки. Поэтому вслед за первым знакомством наступает этап освоения художественных произведений научными методами, что позволяет расширить, углубить, а также структурировать их индивидуальное восприятие. И все же целью педагогов является не только и не столько обучение школьников методам искусствоведческого анализа художественных произведений, сколько демонстрация их красоты, эмоциональное пробуждение детей, развитие в каждом ребенке эстетической восприимчивости и отзывчивости, способности испытывать радость от встречи с прекрасным. Мы стремились к тому, чтобы наши ученики слушали музыку и читали книги, причем делали бы это с удовольствием, а не в силу необходимости. 

   В этом же ключе работали кружки и студии системы дополнительного образования, которые не ставили своей целью подготовить профессиональных художников, певцов или танцоров. В первую очередь они ориентировались на развитие у детей художественного вкуса. Театр мод, хоровая студия, хореографический ансамбль, студия изобразительного искусства и другие коллективы формировали в школе среду, погружаясь в которую, каждый ребенок мог выявить свои художественные пристрастия и развить природные задатки в ненавязываемой извне творческой деятельности.  

   Другим направлением нашей работы являлось внедрение в научное образование (включая математику, информатику, естествознание) методов, способствующих развитию не только логического мышления и эрудиционной памяти, но также интуиции, способности к целостному видению проблем, прямому, нерасчлененному мировосприятию, умению формулировать синтетические суждения. Все эти формы интеллектуальной активности характерны для художественного творчества. Однако они в не меньшей мере необходимы в научно-исследовательской работе, а также находят непосредственное применение в практической деятельности людей.

   На наших глазах формируется новая – компьютерная цивилизация. Каково место человека в этой цивилизации? Не может ли случиться так, что машины заменят его не только там, где необходима грубая физическая сила, но и на интеллектуальном поприще? Президент корпорации «Майкрософт» Билл Гейтс придерживается мнения, что в обозримом будущем этого не произойдет, так как компьютер вряд ли сможет заменить человека в том, что касается решения стратегических проблем. «Самое главное, значительно более важное, чем непосредственный счет, что пришло вместе с ЭВМ в жизнь людей,– это возможность объединить формальное и неформальное мышление, естественным образом объединить способность машины во много раз быстрее, точнее и лучше человека делать формальные, арифметические операции, отслеживать логические цепочки, с удивительными свойствами человеческого интеллекта – интуицией, способностью к ассоциациям и т.д.», – пишет академик Н.Н. Моисеев. Мы стремились развивать в детях эти сугубо человеческие способности. В этой связи особое внимание на уроках математики, информатики, физики и химии уделялось следующим образовательным технологиям:

   – метод укрупнения дидактических единиц П.М. Эрдниева (укрупненная дидактическая единица обладает свойствами системности и целостности, устойчивостью к сохранению во времени и быстрым проявлением в памяти);

   – уже упоминавшиеся в этой статье проблемный метод и метод проектов, в котором особое внимание уделяется формированию у детей способности самостоятельно формулировать научные гипотезы (развитие эвристического мышления);

   – рассмотрение семейств многопараметрических задач с циклической заменой известных и неизвестных величин (формирование стереоскопического образа изучаемой проблемы);

   – рассмотрение задач с условиями, допускающими неоднозначные решения (внимание к вероятностному мировосприятию);

   – сочетание решения большого количества разнообразных задач и самостоятельного составления условий задач (процесс, в котором наряду с аналитической деятельностью осуществляется синтез);

   –  использование элементов игры и соревнования (опора на игровую природу культуры и естественную для детей игровую форму  познания);

   – обращение, наряду с логическим, к историческому способу изложения учебного материала; демонстрация того, на каком историческом фоне совершалось то или иное открытие, каковы обстоятельства жизни ученого в этот период, какие субъективные и объективные трудности пришлось ему преодолеть и какими эмоциями все это было окрашено; недостаточность показа ученикам рафинированного, выхолощенного, очищенного от всего человеческого конечного результата исследования.

  Учителями истории, литературы и иностранных языков использовались сходные методические приемы. Кроме того, они обращались к методу театрализации, когда, воплощая в драматических образах исторические события или эпизоды из изучаемых ими литературных произведений, дети становились как бы их непосредственными участниками, не только осмысливая, но и переживая эти события в эмоциональной форме.

  Мы стремились уйти от предметной изолированности, разрушающей целостное мировосприятие школьников, без которого невозможно формирование целостной человеческой личности. Искра нового знания высекается  на стыке различных наук, а также науки и искусства. 

   Замечательные примеры синтеза научной и эстетической информации дает нам фрактальная геометрия. Объектом ее изучения являются графические образы, возникающие в процессе решения нелинейных дифференциальных уравнений. Рождение фрактальной геометрии непосредственно связано с теми новыми возможностями, которые открывает перед человеком развитие компьютерной техники. Эта новая отрасль математики позволяет рассматривать гораздо менее идеализированные, чем прежде, модели реальной жизни. Причем модели эти не статические, фиксирующие мгновенное состояние, а динамические, позволяющие наблюдать явление в процессе его развития. 

  Важнейшей особенностью фракталов является их эстетическая привлекательность, доступная глазу непрофессионалов. Это позволяет, варьируя значения параметров, описывающих изучаемый процесс, подбирать их таким образом, чтобы получать более красивый фрактал. Как правило, этим значениям параметров соответствует оптимальное протекание процесса. Так еще раз подтверждается мысль о единстве эстетических критериев в науке и искусстве, а также о значении эстетического развития исследователя для проводимого им научного исследования. Отметим, что знания, необходимые для изучения фракталов и их компьютерного моделирования, доступны ученикам старших классов. Поэтому мы смело включали знакомство с элементами фрактальной геометрии в программы как основных, так и дополнительных занятий в 9 – 11 классах. 

   Еще раньше, в 3 – 5 классах мы рассказывали ученикам о симметрии, ее различных видах. Причем делали это независимо друг от друга, но исходя из общих принципов, учителя математики и изобразительного искусства.  

  Начиная с 6 класса, наши дети знакомились с золотым сечением, замечательным математическим объектом, известным более двух с половиной тысячелетий. Учителем математики Н.П. Зелениной, совместно с ее учениками, была создана обучающая компьютерная программа, которая не только знакомила детей с математической стороной вопроса, но и позволяла им открывать золотую пропорцию в неживой и живой природе, а также в технике, архитектуре, произведениях изобразительного искусства, музыке и поэзии.

   В рамках основных и дополнительных занятий мы осуществляли знакомство школьников с элементами теории вероятности, теории систем и теории информации. Однако и здесь мы не замыкались только на научной проблематике. В ходе занятий ребята учились применять полученные знания к исследованию эстетических категорий. В частности, с учениками 9 класса мы рассматривали следующие проблемы, опирающиеся на разработки академиков М.В. Волькенштейна и А.Н. Колмогорова: «Стихи как целостная информационная система», «Создание информации в художественном произведении», «Анализ информационной насыщенности различных частей слов в предложении».

   В связи с изучением последней из перечисленных тем, нами были проведены интересные эксперименты, позволившие высказать гипотезу о возникновении рифмы в поэзии. Попутно ребята знакомились с различными системами рифмовки и делали заключение о том, что неожиданная, оригинальная рифма несет в себе существенно больше эстетической информации, чем рифма тривиальная. Они также учились конструировать сложные дактилические, гипердактилические, составные и каламбурные рифмы. А так как в этом классе было немало учеников, пишущих стихи, качество их литературных опытов существенно повышалось.

   Подобная организация образовательной деятельности позволяла нам в более полной мере использовать и развивать особенности функционирования левого и правого полушарий головного мозга учащихся. Увеличивалось количество точек соприкосновения учебного процесса с реальной жизнью детей, активизировалась их эмоциональная и личностно-смысловая сферы.

   Проблема взаимоотношений науки и искусства в образовании имеет и еще один аспект. Речь идет о том, что в работе учителя должно сочетаться использование эффективных технологических приемов и способность адекватно и неформально реагировать на ситуации, возникающие в образовательном процессе. Учитель не просто ретранслятор той или иной информации. Приходя в класс, он каждый раз играет разнообразные роли в театре одного актера. Напрашиваются и другие сравнения.

  В.Т. Фоменко отмечает, что известные учителя-новаторы строят урок подобно тому,  как писатель создает художественное произведение. Они определяют его сюжетную линию, композицию, задают тему,  эмоциональную тональность, ритмику и т.д. В этой связи, эмоциональность и артистизм, владение секретами сценического мастерства, а также понимание законов драматургии становятся необходимыми составляющими профессиональной компетентности учителя. Неслучайно В.А. Канкалик предлагал включить изучение системы Станиславского в курсы педагогических вузов. Упомянутой здесь составляющей своей профессиональной деятельности педагоги «Финиста» придавали первостепенное значение и постоянно работали над повышением уровня того, что можно назвать исполнительским мастерством учителя. 

  Мы полагали, что формируемое в школе поликультурное образовательное пространство, выступая в роли совокупного учителя и воспитателя детей, способствует восстановлению утраченного античного триединства истины (наука), красоты (искусство) и добра (этика). Мы разделяли мысль М. Горького о том, что «только дисциплинированный наукой, облагороженный искусством разум может явиться честным вожаком по пути к свободе и счастью».  Неслучайно девизом школы «Финист» были слова: «Творчество и познание – крылья нашей мечты». 

  Хочется надеяться, что мечта эта всё же осуществится – причем не только в отдельной маленькой школе, каковой была школа «Финист», но и в масштабе всей реформируемой системы образования.

___________________