Настанет время долгожданной встречи. Стихи
* * *
Я вымолил жену у Бога,
И белый свет опять мне мил.
Сады небесного чертога
В моей душе Он оживил.
Я снова истину постиг:
Без Бога горек каждый миг…
Россию вымолит у Бога
Бескровных мучеников сонм.
Пространство бывшего острога
Наполнит колокольный звон.
И Русь возглавит, как и встарь,
Пока неведомый нам Царь.
* * *
Мой бесконечно близкий Симеиз,
В тебе я растворюсь своей душой.
Твой бриз, как нежной женщины каприз,
Твой древний стражник, пыльный кипарис,
В гареме южных звёзд сравним с пашой.
Одиннадцать тревожных серых лет
Ты был лазурной сказкой для меня.
В архангельских снегах я был согрет
Мечтой о встрече. Старый сандалет
В казарме истлевал, на юг маня.
Настанет время долгожданной встречи
Уж скоро… Может, не в последний раз…
Горят, горят в полночном храме свечи,
Народ готовится к великой сече,
А я шепчу: «Форос, Мисхор, Милас».
август 1994
* * *
На кладбище вновь шелестит фольга
От чуть заметного дыханья ветра.
Настанет срок, и в землю на два метра
Уйду я «с Богом». В небо пустельга –
Моя душа – без страха отлетит,
Забыв про горе, слёзы и обиды,
И стопку с водкой с неба осенит
Крестом перед началом панихиды.
Внимательно послушает врагов,
Последний раз с любимыми простится…
И не поверит, глядя с облаков,
Что эта жизнь уже не повторится.
июнь 1996
* * *
Я оставлю этот мир навеки,
Не вернусь назад, как ни зовите,
Мне бесстрастно небочеловеки
ТАМ расскажут сказку на иврите.
Будто жил в подлунном мире НЕКТО,
Часто был предателем и трусом,
Водку пил, в овраге дрался. Усом
Дам смущал… Холодным интеллектом
Заморозил душу… Но под осень
В Божество без памяти влюбился.
Бросил всё! И даже тело! В просинь
Улетел… И в небе растворился.
1996
* * *
Снова брошу курить, хоть совсем не курю,
Брошу пить, хоть не пьяница вовсе.
Я навечно к лесному уйду алтарю,
Поселюсь на забытом погосте.
Никому не понять протрезвевшей души,
В сером мире увидевшей Бога.
В развалюхе — сторожке, в тревожной тиши
Буду жить удивительно строго.
И под вздохи расплющенных старых могил
Вспомню мира заблудшего битвы,
Чтоб навеки забыть, как дотоле я жил
Без креста, без любви, без молитвы.
* * *
Судьба тасует серую колоду,
Вновь крести выпали – опять страдать.
Моя душа ползёт по небосводу,
И на неё святая смотрит рать.
А смертный грех душе ломает крылья,
Вот-вот сорвётся вниз дух-пилигрим.
Легчайших метеоров эскадрилья
Бомбит небесный Иерусалим.
Не избежать стремительных падений
В ту бездну, где «зубовный скрежет, плач…»
Коль наверху сейчас ты, без сомнений
Оскалил зубы призрачный палач.
Корявый демон в бездне — Абадонна
Бесстрастно точит огненный топор.
И счастлив ты, наивный, до тех пор,
Пока не огласил свой приговор
Судья подземного Синедриона.
Но можно обойтись без высшей меры
Лишь только силой беспредельной веры
В Отца и Сына, и Святого Духа.
Страдания земные, боль — химеры…
И не страшна костлявая старуха.
Ты пожелай ей: «Ни пера, ни пуха!»
Да и пошли подальше … на галеры.
* * *
В тончайшем сне горит первооснова
Моей души. Сгораю без огня.
Сухая «черноризница» сурово,
Как легкий призрак, смотрит на меня.
Она шипит: «Забыл Отца и Сына,
Попал под хвост вонючий к сатане.
Я каждый нерв твой с наслажденьем выну
И прокалю на медленном огне».
Я чувствую в ней неземную силу,
Я знаю, эта сволочь прокалит.
Она зовет рогатую гориллу,
Уже горящая смола кипит.
Не передать словами бездну страха,
Гортань сжигает сумасшедший крик.
Душа горит, как ветхая рубаха,
В сетях молниевидных повилик.
Затянут дух в печной гудящий угол,
Чудовищная боль, звериный рев.
Нет рук и ног – лишь прокаленный уголь,
И смерти нет, лишь треск первооснов.
Нет больше ощущения кошмара,
Есть страшный переход из мира в мир.
Душа в огне подземного пожара
Очищена до черно-красных дыр.
Казалось бы, уже совсем нет мочи
Терпеть без перерыва эту боль.
Но тает сумрак беспощадной ночи,
Душа ползет в привычную юдоль.
Урок предельно ясен – смерти нет,
А мы живем во лжи, себе на горе.
И наша жизнь – взбесившийся корвет –
Плывет безумно в дьявольское море.
* * *
Чуть слышный звон далёких колоколен,
Дождливая сиреневая грусть.
Я третий год уже никем не болен,
Я третий год ищу свой новый путь.
С забора вдруг прокаркала ворона
И клювом повела: «Поди, мол, прочь!..»
Вот фигушки тебе!.. Не превозмочь
Мне логики небесного закона.
Я встану здесь, у старого забора.
Капель для мыслей, словно камертон…
С паломниками нового набора
Я буду слушать колокольный звон.
Как много «званых», «избранных» — чуть-чуть,
Неузнанные бродят по планете…
Холодного дождя косая ртуть
Стекает по размокшей сигарете.
Небесный мир почти неуловим,
Задавлен муторным земным началом.
И вечный город Иерусалим
За грозовым растаял перевалом.
Всего лишь миг я видел чудный город,
И снова дождь стекает мне за ворот.
* * *
В кармане нет и ломаной полушки,
Мне к этому давно не привыкать.
Цветёт сирень, и контуры церквушки
Струят сиреневую благодать.
Вечерний храм — часть неземного мира,
Куда не довезут нас поезда…
Багровый луч, как лёгкая секира,
Рассёк реальность… Горе-лебеда
Росою плачет мне на сандалеты.
Привычный мир уходит в никуда,
И освещает вечные сюжеты
Почти что Вифлеемская звезда.
________________________
© Кулебякин Игорь Владимирович