Многие начинают считать меня религиозной, когда я говорю людям о своём интересе к Библии, и о том, что каждый день читаю одну-две страницы Евангелия. Некоторых это даже пугает. А на самом деле в церковь я хожу очень редко, церковных обрядов почти не знаю, не пощусь и греховна, подобно всем людям, но уверена, что каждый человек, считающий себя культурным, должен знать великие книги всех великих религий, как величайшие достояния куьтуры. А серьёзным музыкантам просто необходимо знать Библию для лучшего понимания той музыки, которую они исполняют. Жаль, что в Консерватории, например, не изучают Библию…
Я подумала об этом, прослушав вчера Фортепианный квинтет Франка в исполнении Рихтера и квартета им. Бородина и Хроматическую фантазию и фугу Баха в исполнении Юдиной. Вспоминается какое-то интервью с Рихтером, где он сказал (приблизительно), что самый религиозный композитор не Бах, у которого всё строго определённо, и надо молиться, хочется тебе это или нет. Самый религиозный композитор – Франк, у которого Бог внутри. Рихтер считал, что этот квартет – Страсти по Матфею. Юдина была глубоко искренне, всей душой религиозной христианкой и считала, что лучший путь к Богу – через искусство. Рихтер тоже стал религиозным человеком, когда после смерти отца исполнил Первый концерт Чайковского.
Естественно, что читаю я не только Евангелия. Вот только что прочитала в переводе Владимира Набокова «Алису в стране чудес» Льюиса Кэролла. Перевод не самый удачный по многим признакам и, в частности, потому, что научной специальностью Набокова, как известно, была лепидоптерология (изучение бабочек), а не математика – специальность Керолла. Он был учителем математики, то есть преподавал классический курс, в то время, как на передовом уровне современной ему математики происходило множество открытий. А новые системы всегда возникают через парадоксальное отрицание старого, хотя и в классической математике можно столкнуться с парадоксальными вещами с точки зрения здравого смысла. Некоторые считают, что Керолл пародировал современную ему математику в «Алисе». Но вообще-то это была книга-игра. Превращения, которые происходят с Алисой- она всё время меняет свою форму – это естественные превращения, которые могут происходить с математическими фигурами при изменении коэффициентов (к примеру) в уравнениях. Они могут даже совсем исчезнуть, превратившись в точку. Или, например, ноль в обыденной жизни это ничто, а в математике – очень важное число, связанное с бесконечностью.
Всё дело в том, что большинство математиков, обладая хорошо развитым абстрактно-логическим мышлением, не обладают достаточно развитым образным. Но, когда, одинаково хорошо работают оба полушария, как у Кэролла, то и появляются такие книги, как «Алиса в стране чудес», где мы можем видеть улыбку чеширского кота без самого кота, которая появляется не без помощи математического воображения. Кэролл рассказывает нам не только о математике, но и о теории относительности, которая, в общем, есть тоже математика.
И здесь всё дело в том, как читать. Одну и ту же книгу (вообще) читать можно по-разному. Я как раз недавно размышляла и над этим, погружаясь в чтение Евангелий. Это – произведения очень глубокие, философские. Можно понимать всё только буквально – это поверхностный слой прочтения. Можно понимать только символически, сравнивая, к примеру, учение Христа с учением Гегеля. А можно соединить все разные уровни (слои) прочтения. Всё зависит от читателя, его общекультурного, интеллектуального уровня, его воображения и многого другого.
Самое интересное, захватывающее происходит именно при соединении всех пластов прочтения, когда вдруг останавливаешься, задыхаясь, я уж и не знаю, как это назвать, от восторга, нет, здесь нужно другое слово. В любом случае ты начинаешь летать, поднимаясь над самой собой.
Но вернёмся к Евангелиям. Их четыре. Их философская глубина становится особенно понятна, когда прочитаешь их все, а ещё лучше читать в переводах на разные языки, как это делаю я, читая одновременно на русском и на английском и сравнивая. Это очень важно для более глубокого понимания. Есть особенности, хотя все они говорят об одном и том же.
И вот, представьте, я читаю сейчас четвёртое, от Иоанна. Евангелист Лука в отличие от Матфея и Марка был образованным человеком своего времени и к тому же художником. Вот почему, читая его Евангелие, я зримо представляла всё происходящее так, будто сама присутствовала при всех событиях и очень волновалась. Но Иоанна звали Богословом. Он действительно философ. И когда начинаешь читать о том, что в начале было Слово, и Слово было Бог, тут уж степень волнения поднимается очень высоко, потому что для меня Слово было Божественным всегда, всегда было Богом. Особенно в юности, когда мои чувства и интуиция были намного острее, и я упивалась прекрасным поэтическим словом, и пьянела от слов больше, чем от хорошего вина, хотя это – другое.
Но я думаю, что «Слово» – это только перевод, а в первоисточнике его место занимает Логос, понятие, которое начинается с Гераклита и обозначает не только Слово, но и Разум, и Красоту и многое другое – огромное количество смыслов. И именно здесь у меня возникает параллель с Гегелем.
Однако теперь я хочу опять вернуться к «Алисе в стране чудес», которая для многих непосвящённых может казаться просто произведением в стиле абсурда, а на самом деле очень глубокое и чего только не затрагивающее в самой нашей жизни. И тут приходит ещё одна мысль о том, что математика, которая представляется многим такой далёкой от реальной жизни наукой, на самом деле является её моделью, причём более точной и тонкой в тех областях, которые кажутся наиболее от жизни отдалёнными. Чем дальше, тем ближе. Чем выше, тем глубже. Только это – парадокс математики и философии, и тоже осознаётся с большим трудом и целыми поколениями…
Так и Евангелия, вознося нас к Небесам, приближают к реальной жизни, как самое лучшее понимание того, как следует жить людям в человеческом обществе, если мы говорим о Человеке. И стремление науки ввысь не противоречит Божьему промыслу. Всё дело в том, кто и в каких целях эту науку использует. И доказательством тому – те выдающиеся учёные, которые пришли к Богу именно через свою науку. Физиолог Павлов, философ Лосев, математик Флоренский, который был и богословом, и другие, были глубоко верующими христианами. И это не мешало им совершать выдающиеся открытия, каждому – в своей области.
______________________
© Боровская Наталья Ивановна