Грузинский художник Ладо Гудиашвили. Страницы жизни и творчества
Письмо в редакцию. 
Я решился представить для публикации в Релге материал к 120-летию художника Ладо Гудиашвили». Представьте себе, я – тогда юнец, имел однажды личную встречу с ним (он дружил с близкой моей родственницей, тоже художницей). В семейном архиве сохранилось даже его письмо к ней из Свердловска, где он, как художник, оформлял оперу грузинского композитора Долидзе «Кето и Котэ» (это — оперный вариант комедийного спектакля «Ханума»).
18 марта 2016 года исполнилось 120 лет со дня рождения народного художника СССР , Героя социалистического труда, лауреата республиканской премии имени Руставели Ладо (Владимира) Давидовича Гудиашвили.
С детства любимым занятием его было рисование. На его живописные опыты обратил внимание случайно находившийся в Тбилиси художник из Германии Зоммер. Он же и взялся подготовить его к поступлению в открытую в тот период Кавказским обществом «Школу поощрения изящных искусств». Там с ним занимался выдающийся тбилисский живописец немецкого происхождения Оскар Шмерлинг.
Вскоре в издававшихся в Тбилиси журналах и газетах стали появляться рисунки Гудиашвили.
Молодой художник принял деятельное участие в научных экспедициях академиков Эквтимэ (Евтимия) Такаишвили и Иванэ (Ивана) Джавахишвили. Целью экспедиций было изучение памятников грузинского средневекового зодчества. Ладо создал высокохудожественные копии замечательных образцов настенной живописи (фресок) в храмах Хахули, Бана, Ошки, Ишхани (перечисленные храмы находятся ныне на территории, входящей в состав Турции; там они, по имеющимся у меня данным, находятся без достаточного присмотра, в связи с чем постепенно ветшают, а фрески на их стенах разрушаются). Но, благодаря предпринятым в своё время усилиям самого Гудиашвили, остались великолепные их копии.
Ладо сделал копии фресок также и во многих храмах на территории Грузии. А в Гелатском, Мцхетских и Пицундском храмах отреставрировал мозаичные панно и фресковую живопись. В пещерных храмах Вардзии, Уплисцихе и Давид-Гареджа Гудиашвили произвёл обмеры и сделал исключительно точные зарисовки.
В 1916 году Гудиашвили познакомился с художником-самоучкой Нико Пиросмани и по достоинству оценил его уникальность. Более того – сам испытал на себе сильное влияние творческой манеры Нико. Сохранился карандашный набросок Пиросмани, исполненный рукой Ладо.
В Тбилиси Гудиашвили испытывал притяжение и духовную близость с передовыми для того времени писателями, объединившимися в творческую группу «Голубые роги» – Паоло Яшвили, Тицианом Табидзе, Валерианом Гаприндашвили и другими. А они в свою очередь проявили неподдельный интерес к творчеству одарённого молодого художника. В 1919 году Тициан Табидзе услышал из уст художника-искусствоведа Сергея Юрьевича Судейкина поразившие его слова: «Гудиашвили – наивысшая точка видения грузинского духа, который воспринял западную культуру для возрождения восточной».
В целях поощрения молодых художников, правительство тогдашней (суверенной) Грузии отправило Ладо Гудиашвили, Давида Какабадзе и Елену Ахвледиани во Францию. В Париже Ладо предпринял попытку совершенствоваться во французской Академии художеств. Рассмотрев представленные им картины, французские академики живописи объявили ему, что он не нуждается в учёбе в Академии, поскольку является вполне зрелым художником с собственным лицом. И предложили ему выставить свои картины в любой из парижских галерей. И он их выставил. И они имели там небывалый дотоле успех. И это – в городе сорока тысяч собственных живописцев и около 60 тысяч заезжих художников!
Выставки картин Ладо прошли и в других французских городах – Марселе, Лионе, Бордо. А также в Лондоне, Риме, Брюсселе, Мадриде, Амстердаме, Берлине и Нью-Йорке. Картины Гудиашвили были приобретены крупнейшими музеями мира и многими частными коллекционерами. В Париже была издана монография, посвящённая его творчеству. В ней есть такие слова: «Он сохранил в Париже своё Я. Его работы проникнуты национальным колоритом и пробуждают любовь к далёкой и загадочной Грузии».
В Париже Ладо сблизился с художником из Италии Амедео Модильяни. Написал прекрасный его портрет. Амедео не получил особого признания при жизни и очень в нём нуждался. Его грузинский побратим помогал ему, чем мог. К сожалению, итальянец прожил недолгую жизнь. Ладо, как брата, провожал его в последний путь. Лишь после смерти Модильяни был признан гением…
Гудиашвили сдружился в Париже и с другим художником, впоследствии также признанным гением – Пабло Пикассо. Ладо поддерживал добрые отношения и с другими художниками – Леже и Утрилло, живописцем из Японии Фужита, испанцем Игнасио Сулоага и другими. Дружил и с русскими художниками Михаилом Ларионовым и Натальей Гончаровой.
При всём при том, Ладо не поддался влиянию ни Модильяни, ни Пикассо, ни других знаменитостей. У него была собственная, и как стало понятно впоследствии, – неповторимая манера художественного письма.
Владимира Давидовича уговаривали остаться постоянно жить в Париже или на выбор – в Италии, Испании, Германии, США (в странах, в которых проводились выставки его полотен). Но он отказывался от лестных предложений и после семи лет пребывания в Париже вернулся на родину.
Он не был политиком, и не придал никакого значения тому, что вернулся уже совсем в другую, советскую Грузию. Он жаждал творить у себя на родине и с головой окунулся в работу. Оформлял театральные постановки, иллюстрировал книги грузинских, российских и европейских авторов. Особенно удались ему иллюстрации к «Витязю в тигровой шкуре» Руставели и к книге притч грузинского писателя и философа Сулхана Саба Орбелиани «О мудрости вымысла» (Саба – грузинский вариант имени Савва).
Ладо на свой оригинальный лад расписывал общественные здания и храмы, в том числе — Кашветский, стоящий в самом центре Тбилиси — на проспекте Руставели. Лику Богоматери в подкупольном пространстве он придал узнаваемые черты простой в своём величии грузинской женщины. Евгений Евтушенко, побывав в этом храме, был настолько очарован образом Богоматери, что даже сочинил оду в честь создавшего впечатляющий образ Её. Но приверженные воинствующему атеизму власть предержащие не простили художнику этого и изгнали из Академии художеств, в которой он преподавал предшествующие десять лет.
К счастью, роковой 1937 год не коснулся Владимира Давидовича. Более того, он был награждён орденом «Знак почёта». Слишком велика была его слава в народе, и власть не могла не учитывать этого.
Несколькими годами позже, после триумфального успеха выставок полотен Гудиашвили в Москве, Ленинграде и других городах и оформления им театральных постановок в Свердловске (нынешнем Екатеринбурге) и других городах страны Гудиашвили был удостоен высших наград и премий.
Ладо любил грузинские народные песни. С упоением слушая их, он создал целую серию только ему присущих изящных фантастических картин.. Всё, к чему прикасалась рука Мастера, превращалось в шедевр – даже простой, казалось бы, рисунок на коробке для папирос.
Мотивы творчества Ладо по преимуществу связаны с Грузией и её выдающимися сынами. Великолепны портреты поэта-романтика Николоза Бараташвили, упоминавшегося уже художника Пиросмани (представлена ниже), предшественников Руставели – поэтов Чахрухадзе и Хонели и других.
Он ушёл из жизни 20 июля 1980 года в возрасте 84-х лет.
____________________________
© Цверианишвили Герман Константинович
Фотографии в тексте — из Википедии
Галерея картин Ладо Гудиашвили из Coogle
