Где моё сердце. Стихи
За стеклом
Так случилось, что гном между стёкол в проём
На окошке свалился случайно.
Он звонил в колокольчик, стучал кулаком
Но не слышал никто, как кричал он.
Там был мир, было солнце, дома и цветы —
Вот, дотронься рукой! Было лето…
Но мешала стеклянная твердь пустоты
И заевший крючок шпингалета.
Он писал пальцем «SOS» на засохшей пыли,
От усердия шмыгая носом.
На фабричном дворе расцветали репьи,
Изогнувшись колючим вопросом.
И однажды увидел он ночью (не спал)
За стеклом бородатого гнома!
Тот ладошкой махал и счастливо кивал,
Улыбаясь, как старый знакомый!
И плясали они, и кричали «Ура!»
От восторга в едином движеньи,
И он вмиг поседел, когда понял с утра —
Это просто его отраженье.
Было страшно и больно, хоть вой при луне,
И совсем было силы пропали,
Когда он вдруг придумал: «Окурок — к стене,
Сверху муху бросаю, толкаю…»
А весною уборщица вышла с ведром
И ворчала, работу закончив:
— Что за дрянь накопилась за этим стеклом:
Муха, кукла, бычок, колокольчик…
Одна ночь из жизни Сальвадора Дали
В долине таяли чьи-то тени
Рожденные лунным светом.
Дали настроил усы-антенны
Навстречу чужим планетам.
Надел пижаму в цветной горох,
(где каждый горошек – атом).
Уснул внезапно, как только лег,
С зажатым в руке гранатом.
И тут влетела пчела в окошко,
Над ухом жужжа противно.
Дали приснились большие кошки.
И даже не кошки – тигры.
Ну, те, что выпрыгнули из рыбы,
Живущей в гранате кислом,
Который плыл над холодной глыбой,
Где Гала вздремнуть зависла,
Устав от слона на ногах-ходулях,
С шатром на спине горбатой!
Дали просыпается весь в поту,
Горошины все помяты.
Как славно, что это приснилось только,
(такой бы сюжет – в картину),
Что в небе луна, как яблока долька,
Что пахнет водой и тиной,
Что прыгает мирно большой кузнечик,
Костыль волоча упорно,
Что слон отражается безупречно
Как лебедь в воде озерной…
Тут что-то неладно! Опять приснилось?
— Вставай, Сальвадорчик! Поздно!
Сквозь шторы цветные лучи пробились,
Усы щекотали, ноздри.
И стол был родной и такой обычный,
И стул был знаком до боли.
На стенах обои висят привычно —
В полоску висят обои.
Обычный мурлыкает в кресле кот,
Обычный, обычный самый!
На завтрак Гала дала бутерброд,
Обычный Гала дала бутерброд —
С расплавленными часами.
В театре давали «Онегина»
В театре давали «Онегина».
Все Сливки общества вечером,
Глядя в бинокли прокатные,
Томно взирали на преданных
Слуг Мельпомены.
В парке давали бесплатные
Пиво и шарики к празднику,
Вместе с концертом поп-идолов,
И Молоко всего общества
Радостно происходящее
Лопало, пело и нюхало.
А под забором тем временем,
На простыне мать-и-мачехи,
Выспалась общества Сыворот-
ка (не вошла, ну и ладно с ней).
Пьянааааая…
И Творог общества,
Мирно гуляющий около,
Этого срама не выдержав,
Долго ворчал и размахивал
Тросточкой в воздухе.
Ну, а Мороженка общества
Дёргала Творог за курточку
И говорила так жалобно:
— Деда, ну, деда,
Ну, деда же!
Ты обещал в зоопарк…
В дупле столетнего баобаба
В дупле столетнего баобаба
Сидели десять блестящих глаз,
Шестнадцать ног и четыре лапы,
И триста сорок одна игла.
Клыки блестят и мелькает хобот,
И шея длинная, как батон,
Рогатый нос… Угадай, попробуй,
Ху тут из ху? То есть — кто есть кто?
Снаружи стукнули осторожно.
— Залазь! Куда ты сейчас пойдёшь?
Сегодня дружим, сегодня можно.
По веткам бил-барабанил дождь…
Не здесь моё сердце (стихотворение в прозе)
«И сидит, понимаешь, гад, весь в отца своего, пьянчугу. Сдай бутылки, кому говорят!» Ухожу. И бреду наугад с рюкзаком за плечами. Печально воет вьюга. Метель. Снегопад. И «Приёмка» давно уж на клюшке. Только мне всё равно. Потому что…
Не здесь моё сердце.
Улетают грачи на юг. Залетают мячи в ворота. «Эй, Семёнов, ты что – без рук? Кто позвал сюда идиота, пацаны?» Третий тайм. Стою. Самый маленький, самый тонкий в классе. Крайний в физ-ре в строю, меньше – только одна девчонка. Ну и что?
Не здесь моё сердце.
«Снова двойка, какой позор! Ты, Семёнов, вообще – нормальный? Как не выучить до сих пор про модальный глагол?» Миндальный? Я бы лучше миндальный торт. Застучали по лужам капли, по щекам, по губам и в нос. Позабыл, потерял, не унёс
Своё сердце.
Воробей на окне сидит. Воробей на меня глядит и тихонько чирикает песню.
Ты лети, лети, воробей! Выше крыш, обгоняя тучи, перепрыгивая людей, перешагивая колючий лес, сбивая с пути ворон, обманув все дожди и грозы, перепев колокольный звон!
Приземлись на большой берёзе. Там поляну ты видишь, друг, где в золе золотятся шишки? Здесь костёр полыхал, вокруг были Димка, Наташка, Мишка… Переливы гитарных струн доставали макушки сосен. Хохотали — коней табун позавидует. Ну, а после замолчали. Все разом, вдруг. И вздохнули, всей третьей сменой. Поднимались тихонько, с рук пыль отряхивая, с коленок.
Уходили, пообещав никуда-никуда не деться!
Там, на пне, в кармане плаща
Моё сердце.
______________
© Глянченко Анна