Как я знакомился с певицей Великановой

     Искусство Гелены Великановой – я думаю, эпоха в жанре советской песни, хотя и радовала певица своим звонким, жизнерадостным, «молодёжным» голосом не так-то уж и долго (пик её популярности – середина 50-х – начало 60-х). Нынче если и будут вспоминать великановские песни, то назовут прежде всего «Ландыши» – некогда несправедливо заруганную, а впоследствии – столь же несправедливо перехваленную; хотя были песни и получше – «Тишина», например, или «Поезда», или «Если нас двое», или «Хорошая девочка Лида»… Да что там говорить: имя Великановой в конце 50-х звучало громче, нежели имена Нины Дорды, Капитолины Лазаренко и прочих и прочих…

     Из всех артистов старой эстрады, с кем мне приходилось встречаться, лишь одна Ружена Сикора была связана биографией с Ростовом. Жизнь Великановой тоже связана с Ростовом, да вот только познакомиться с певицей мне не пришлось. Нет, всё-таки пришлось… Но разве это было знакомство?
     В сентябре 1997 года, оказавшись в Москве, вечером я позвонил Великановой, чтобы порасспросить о «ростовских страницах»: хотелось подготовить на нашем городском радио передачу о ней. А Гелена Марцелиевна могла бы кое о чём вспомнить! – она ведь первым браком была за ростовчанином, поэтом Николаем Доризо, автором широко известных песен — «Огней так много золотых», «Три года ты мне снилась» и других…
     Трубка любезно откликнулась спокойным, с хрипотцой, женским голосом:
     – Да, я вас слушаю.
     Я объяснил цель звонка, спросил, помнит ли Гелена Марцелиевна что-нибудь о Ростове-на-Дону. Она отозвалась охотно:
     – Конечно, как же не помнить! Я приезжала туда часто, ведь там жила моя свекровь… – и вдруг осеклась (голос изменился, стал деловым и холодным): – Постойте… Вы говорите – передача. А кто и сколько мне будет платить за интервью?
     Обескураженный, я всё же мгновенно нашёлся и стал объяснять, что за передачу на нашем провинциальном радио автору платят копейки, что никакой личной выгоды я не преследую, что хочется мне лишний раз дать людям возможность услышать голос, который…
     Она перебила:
     –У тех, кто у меня брал интервью, по две квартиры, по три машины, а я и ни копейки от них не получила! Я не согласна на таких условиях с вами разговаривать.
     И даже её «до свидания» звучало сдержанным негодованием…

     Значит, вот она какая, Гелена Великанова, – гордая, корыстная? «Странно, она вовсе не такая, – удивлялся мой знакомый вологжанин Андрей Тепляков, продюсер и шоумен, хорошо знавший певицу. – Может, не в настроении была, или думала, что беседует с богатеем и просто не разобралась, в чём дело…». Позже он подарил мне диск с видеосъёмкой её выступления в Вологде – и я услышал из уст пожилой, по-прежнему элегантной артистки то, о чём сам хотел у неё выведать в тот давний вечер:
     – С первым мужем я прожила десять лет, от того брака у меня дочка. Сейчас даже смешно вспоминать, что он был моим мужем… У меня в душе ничего не осталось к нему! Он был известным человеком, писал тексты для песен, но я ни одной песни на его слова не спела. Их героини были милые, покладистые, смиренные – совсем не такие, как я…
     (Гелена Марцелиевна запамятовала: русские тексты к песням «Маленькая Мари» и «Осенние листья» написал Доризо, он же автор слов к «Песенке молодых соседей» – «наши окна друг на друга смотрят вечером и днём»).

     Осенью 1998 года Великанова, собираясь на свой творческий вечер в ЦДРИ, вошла в ванную и… поскользнулась? Сердце прихватило? Никто не знает…
     Но много или мало – семьдесят пять лет жизни? Нет однозначного ответа и на этот вопрос. Да он и не нужен. Ведь бесспорно то, что Гелена Великанова переложила свою жизнь в песни, а у песен нет возраста.

________________

© Сокольский Эмиль