Для нее нет границ во времени и пространстве

По всем канонам журналистики разговор с Эльвирой Восканян, известной в Ростове скрипачкой следовало бы начать с музыки. Ну, что-нибудь такое о трактовке концерта Гайдна…
— Давай поговорим о кошках, — сказал Эльвира. И мы заговорили о кошках: о своих и о чужих, и вообще обо всех знакомых кошках. Стройный план будущей статьи рушился прямо на глазах. Но когда Эльвира рассказала мне о коте, который подпевал ей, когда она играла, а потом «помогал» ей, лапкой подталкивая смычок, я ей все простила. Дело в том, что у меня есть свой не слишком оригинальный критерий оценки знакомых личностей и, по моему твердому убеждению, человек, любящий животных, — это хороший человек. Просто по определению. И это, представьте себе, имеет самое непосредственное отношение к трактовке концерта Гайдна — одной из самых больших творческих удач Эльвиры.
— Но больше всего я все-таки люблю романтиков, — говорит Восканян, — особенно масштабные произведения, например, Брамса. Хотя, наверное, немножечко всеядна и всегда люблю то, что играю в данный момент. Люблю наивную простоту старинной музыки — XVI-XVII веков. Мы играем сейчас сборник старинных дуэтов — без вибраций, ведь тогда это играли именно так, а мания экспрессии началась уже после Бетховена. Впрочем, я и Бетховена, особенно его «Крейцерову сонату», играла с большим удовольствием…

А то, что ей не нравится, то, что она не любит, она, наверное, не смогла бы играть. Кажется, что музыка и любовь для нее связаны неразрывно. «Я играла «Кантабиле» Паганини. Это просто квинтэссенция любви», — говорит она. Поэтому и становятся настоящим искусством ее так называемые «шефские концерты» — скучная повинность для многих музыкантов. А Эльвире Восканян вроде бы все равно, играет ли она на престижной сцене или у дикарского костра в университетском приморском лагере Лиманчике. Представляете — скрипка в горах у моря! Это слышали многие лиманские «дикари», которые могут подтвердить: Эльвира всегда и везде выкладывается полностью. Такой темперамент. Такое ощущение творчества.

— Еще Паганини говорил, что надо сильно чувствовать самому, чтобы чувствовали другие, — говорит Эльвира. А ведь ей надо не только, чтобы почувствовали слушатели. Надо, чтобы почувствовали ученики и, почувствовав, исполнили. Ведь Эльвира Восканян много лет преподавала в консерватории и лицее при ней (раньше музпединститут и секция педпрактики), и в музыкальной школе имени Гнесина. Она — одна из немногих преподавателей, освоивших слуховой метод японского педагога Шимици Судзуки из Института развития талантов. Метод этот заключается в том, что ученики достаточно долго не учат традиционное «до-ре-ми-фа-соль», а запоминают мелодии на слух, когда их играет педагог. Вот почему именно к ней когда-то привели слепую пятилетнюю девочку, которая не знала, что она слепая. Теперь Кате Беспаловой уже 17 лет. Она лауреат конкурсов разных рангов. В лицее при консерватории, который она заканчивает в этом году, прекрасный педагог Сергей Нестеров готовит ее к поступлению в консерваторию. Но вряд ли Катя забыла, что первые, самые трудные шаги она сделала вместе с Эльвирой Восканян.
— Самое трудное было то, что я ни единым словом не должна была выдать Кате, что она в чем-то обделена природой. А развитие образного мышления… Как часто о самом простом я не могла сказать ей «представь себе», — говорит Эльвира.

Вообще из учеников запоминаются те, с кем было трудно — как с Катей, — и те, кто многого добился, — как та же Катя, как братья Владлен и Карэн Ованесянц, играющие сейчас в московском Международном народном молодежном оркестре. Один из любимых учеников — Н.Иниссор, молодой композитор, начинавший в классе Э.Восканян как скрипач.
Конечно, темперамент, увлеченность в работе с детьми — это прекрасно. Но и здесь не обойтись без сухой теории. И Восканян это прекрасно понимает. И на бумаге обосновывает преимущества своих методов — слухового и игрового. А попутно — вот увлекающаяся натура! — занимается филологией, вернее взаимоотношениями музыки и литературы. «Опера Вебера «Фрейшюц» в творческом восприятии Пушкина», «Музыкальная интерпретация поэтического текста» — вот несколько неожиданный круг ее пристрастий. Казалось бы, какое это имеет отношение к исполнительству и педагогике? А никакого! Просто интересно. А Эльвира Восканян любит делать то, что ей интересно. И все пропускает через себя.

— Как-то раз, когда я из-за какого-то огорчения рыдала на плече у Льва Исааковича (консерваторский преподаватель — А.К.), он утешал меня и говорил: «Нам, музыкантам, Эллочка это все нужно. Надо через все пройти, надо все прочувствовать. Чем больше впитываешь, тем лучше».
Вот она и впитывает, и чувствует. И любит — музыку, своих учеников. И, конечно, кошек.
Она сама, конечно, немного кошка — пушистая, чувствительная, но с острыми коготками… Иной раз может и царапнуть.

Говорят, кошки привязываются не к людям, а к стенам. Это неправда: они привязываются к духу дома, а это понятие включает в себя и стены, и людей, и многое другое. Вот именно так Эльвира привязана к своей музыкальной школе имени Гнесина, в которой училась, и в которую вернулась преподавателем. Школе недавно исполнилось 100 лет, и уже раскручивается неизбежная в этих случаях цепь официальных мероприятий. Но Эльвира и официоз на одном отрезке времени и пространства сосуществовать не могут. Раскрутив, по своему обыкновению, вокруг себя небольшой вихрь, собрав друзей-музыкантов, она организовала свой концерт в Малом зале филармонии. Малый зал — это, конечно, скромно, но зато были все свои. Оказывается, «гнесинское» братство чего-то стоит (заявляю это официально, ибо сама бывшая «гнесинка»).

Играли ее ученики — от таких, кому перед игрой нужно скрипку правильно на плече установить (крохотная девчушка зажала инструмент в кулачке изо всех сил, а потом неожиданно выдала такое исполнение Ридинга!), до готовых профессионалов. Аккомпанировали друзья и коллеги: Наталья Мартыненко, Михаил Гамаюнов, Лидия Ковалева и, конечно, Люся Давидян (простите меня великодушно, Лусабер Варткесовна, но Вас так зовет за глаза уже не первое поколение «гнесинцев» — потому что любят. В чем я Вам и признаюсь через двадцать с лишним лет).
А в центре циклона была, разумеется, неподражаемая Эльвира. Бах, Сарасате, Франк, армянская музыка — для нее нет границ ни во времени, ни в пространстве. Любой исполняемый композитор для нее коллега, единомышленник и друг. Ну а друзья между собой всегда договорятся. А когда дело дошло до джазовых композиций и регтаймов (на скрипке — напоминаю!)… Воистину джазовый ритм, помноженный на армянский темперамент, это смесь гремучая, но божественная!
Но зачем так много слов? Ведь для нее существует два главных: Музыка и Любовь.
________________
© Колобова Анна Петровна