Озверение или очеловечивание?

Не люблю расхожих выражений, поэтому с удовольствием процитирую одного из героев Виктора Конецкого, капитана Поддубного:
«- Этот стихотворец (Есенин. — А.К.) глубоко и несправедливо оскорблял животных. Он обозвал их нашими меньшими братьями. Ему наплевать было на теорию эволюции. Он забыл, что человеческий эмбрион проходит в своем развитии и рыб, и свиней, и медведей, и обезьян. А если мы появились после животных, то скажи, старшина, кто они нам — младшие или старшие братья?

— Старшие, товарищ капитан третьего ранга!»
Впрочем, старшие они или младшие — не суть важно, лишь бы их никогда не били по голове. А вот с этим дело обстоит просто отвратительно.
Из одной газеты в другую кочуют однотипные письма трудящихся: на пустыре рядом с домом отлавливают бродячих собак. При этом государственные служащие, занятые этим полезным делом, издеваются над беззащитными животными, и это видят дети, с плачем пытающиеся заступиться за своих любимцев. Авторы писем как сознательные граждане понимают необходимость сего санитарного мероприятия, но им хотелось бы, чтобы это происходило не на глазах у детей и вообще не так явно. (Как это можно сделать тайно, видимо, никто не задумывается).

Типично совковый подход: пусть это происходит, но как-нибудь так, чтобы мы этого не видели. И желательно, чтобы мы об этом и не знали. Кстати о детях. В момент выхода на телеэкран «Собачьего сердца» я работала в средней школе, свидетельствую: большинство девяти-десятиклассников восприняли Шарикова как предельно симпатичную личность, свою в доску. Как героя, показавшего этим интеллигентным придуркам кузькину мать. А бессмертное «уж мы этих котов душили-душили» надолго стало любимым припевом в школьных коридорах.

«Пусть это происходит, но не на глазах у нас и наших детей». А кто сказал, что это вообще должно происходить? Кто дал право хомо сапиенсу хладнокровно убивать животных, которых он сам, как надоевшую игрушку, выбрасывает на помойку? Ответные доводы известны: все это, конечно, очень печально, но бродячие собаки опасны; они разносят болезни и нападают на людей — значит, их нужно безжалостно уничтожать. Разговоры же о правах и обязанностях человека по отношению к животным — лирика и сантименты.
Ну что ж, тогда вот вам сугубо прагматичный подход.

— Мировая практика показывает, что любое усиление мероприятий по отлову бродячих собак неизбежно приводит к тому, что они становятся агрессивнее и… многочисленнее. Ведь таким образом стимулируется их размножение и естественный отбор,- утверждает заместитель директора муниципального приюта для бродячих и потерявшихся животных, ветеринарный врач Александра Сорокина.- Уничтожить бродячих собак практически невозможно. И слава Богу, что невозможно. Ведь бродячие собаки — наш естественный заслон от крыс. И если собаки представляют собой лишь потенциальный источник опасности, крысы — угроза более чем реальная.
По мнению Александры Сорокиной, нужно коренным образом поменять подход: не борьба с бродячими животными, а решение проблем, связанных с ними. Пути решения этих проблем она представляет так: учет и регистрация собачьих стай, вакцинация животных, кастрация молодых особей. Это не только гуманно, но и практично: собачья популяция будет стареть и сокращаться естественным образом.

Существующая система порочна не только своей жестокостью и безнравственностью, утверждает Сорокина. Она создает великолепную основу для развития под прикрытием официальных структур мошенничества и подпольного бизнеса, кровавого в буквальном смысле слова.
Прежде всего, официальная статистика количества бродячих собак — отчаянная липа. 25 тысяч собак, якобы живущих в Ростове — это 350 животных на квадратный километр! Если бы это было правдой, это было бы стихийным бедствием. По данным Александры Сорокиной, реальная численность бродячих собак в городе не превышает трех-четырех тысяч. А между тем, в соответствующий департамент ежегодно подаются рапорты об отлове 10-11 тысяч собак. Зачем, спрашивается? А очень просто. На отлов одной собаки выделяется 62 рубля, на прием — уход — утилизацию (именно так это называется на казенном языке) — 42 рубля, на медикаментозную эвтаназию (интересно, кто-нибудь всерьез верит, что ее действительно производят?) — 27 рублей. Золотые собачки получаются!

Дальше — больше. Не так давно сотрудники приюта для бродячих животных нажили себе крупные неприятности, разворошив бизнес-структуры, созданные на основе службы по отлову бродячих животных. По одному каналу собаки отправлялись в Корею, по другому — в Китай (собачье мясо обходится куда дешевле говядины), а по третьему — в ростовские шашлычные (приятного аппетита, господа борцы за соблюдение санитарных норм!)
— Мы их спугнули, — сетует Александра, — не смогли довести дело до суда. Мы точно знаем, что с этими структурами связан предприниматель Черневский, получивший в этом году муниципальный заказ («прием-уход-утилизация») на 450 тысяч.

Между прочим, Черневский — постоянный герой тех самых газетных публикаций, где речь идет о жестокости ловцов собак. Известен он также привычкой убивать животных на глазах их хозяев. (Бродячую собаку поймать гораздо труднее, чем хозяйскую). Приют, которым руководят психолог Ольга Князева и ветеринар Александра Сорокина, сам ютится в полуразрушенном здании. И со дня своего основания ведет отчаянную борьбу за это здание. Сверху — выселяли чиновники, снизу — выселяли недовольные соседи. Только недавно, после соответствующего распоряжения мэра, оставили в покое. Город платит несколько мизерных зарплат. Остальное — пожертвования.
Они делают все, что могут, и гораздо больше. Дают кров и пищу бездомным бедолагам, находят им с помощью банка данных новых хозяев, проверяют условия их содержания в новой семье. (Если не удовлетворены — забирают своего питомца назад, такие случаи бывали).

Дети приходят сюда десятками. Их помощь — бескорыстная, разумеется, — просто неоценима. Детские рисунки развешены здесь по всем стенам. Странные это рисунки. Почти на всех — хмурое дождливое небо и ни одного человеческого лица, только ноги и спины. Так должен видеть людей маленький брошеный щенок. Александру очень беспокоит, что маленькие художники отождествляют себя с ним. Неужели они чувствуют себя такими же заброшенными? Вот вас еще один повод для размышления.

А напоследок — еще одна цитата из Конецкого:
«Очеловечивать медведя безнравственно. Следует, старшина, озверивать людей… Если ты бьешь глуповатого старшего брата ботинком в брюхо, то ты не человеческий старшина второй статьи, а рядовой орангутанг».
Вы никогда не задумывались над тем, почему слова «животное», «зверь», «собака», обращенные к человеку, имеют сугубо ругательный смысл? А слово «человечный» — весьма лестная характеристика. «Самый человечный человек»… Да, от скромности мы не вымрем.
__________________________________
© Колобова Анна