«Амурские волны» в Ростове-на-Дону

Как можно написать небольшую заметку о людях, которых, кажется, знаешь настолько, что можешь, углубившись в воспоминания и личные впечатления, и, излив все это на бумагу, получить далеко не пару столбцов печатного текста, а как минимум, совсем не тощенькую книжицу в твердом переплете, озаглавив оную как-нибудь, по традиции тепло, но помпезно… Все ж мемуары о наших героях писать еще рано, а объем данной публикации не позволяет растечься мыслями в бесконечность, посему «из сетки календаря выхватив день», мысленно нырнем в 12 февраля 1999 года, когда и состоялся концерт ростовской группы (ансамбля?, оркестра?) «Амурские Волны». Сказать о том, что это был просто «концерт», — значит обнаружить в себе глубокий кризис дара восприятия чего-либо.

Когда весной 97-го имя «Амурские Волны» было знакомо исключительно радиослушателям, группа впервые открыла свое лицо ростовчанам. Если излюбленный (впоследствии) ДК Красный Аксай тогда заполнил лишь все свои мягкие кресла, то в декабре того же года пришлось дать уже два концерта там же; в апреле 98-го был уже Дворец Спорта и концерт с «Чайфами». Теперь, в феврале 99-го, все тот же ДК трещал по швам от переполненности народом, эмоциями и мощным звуком. Теперь «Волны» разлились широко, в группе помимо традиционных инструментов для «живых» выступлений – гитары, бас-гитара, ударных и клавишных, теперь появилась и духовая секция – тромбон и труба. Как и прежде, в составе группы перкуссионист Эрик Пивкин со множеством разнообразной диковинной формы странных шуршащих и гремящих штучек и обилием блестящих металлических пластиночек, которые, волшебно переливаясь, издавали звуки мультипликационных сказок из раннего детства. Не забыт и незаменимый, как оказалось, в таких случаях аккордеон. Средь всего от этого изобилия за ударной стойкой возвышается бессменный барабанщик Александр Худяков и на высоких стульях-стойках, традиционно сидя, ваяют музыкальный слог басист Виктор Левченко и гитарист Евгений Луценко (для него это выступление первое в составе «Волн», ранее он был замечен в различных музпроектах, хорошо известных ценителям джаза) и,наконец, в центре — вокалист и душа группы Константин Мацанов. На сей раз Костя предстал публике в черном костюме, был проникновенно рассудителен, мудр и мужественен. Именно такое, «сидячее» положение на сцене, вкупе с личным обаянием самих музыкантов и создает, на мой взгляд, атмосферу особого уюта и некоей «кухоньки» для давних друзей и знакомых, – а так ведь оно и есть!

Этот Дом Культуры повидал множество знаменитостей, и они, эти звезды заезжие, были нам, поклонникам, знающим наизусть (хоть средь ночи разбуди) любую строчку любой песни, несомненно, весьма близкими и родными. Но тут, и не один я, наверное, почувствовал это, есть что-то другое … Несмотря на красочность оформления сцены, дым в лучах прожекторов и мощный звук динамиков, это все равно – не шоу, а … разговор на той самой родной «кухоньке» с гитарой и картошкой в кастрюле обо всем: суете, нервотрепках и проблемах, от которых можно даже «забеременеть вконец» и приближающейся прекрасной весне, когда так хочется тепла, о новых встречах и старых песнях о прекрасной любви, оставившей лишь в памяти бережно хранимый запах ее волос, настолько же выдуманный, насколько реальны Зоя, Маруся, Марина и Андрюша, вместе с Пашей, Яшей и Наташей – да и где они теперь – те самые, что «не дадут умереть от тоски!..» Это шашлык у Маныча и вдруг заговорившие вокруг листва, небо и вся живность, у которой, оказывается, такая же непростая, а оттого и совсем нескучная шумящая жизнь! «А рожденный ползать очень хочет летать…» Зато серый городской голубь, хотя он «гадость и дрянь», – это делать умеет и тем уже счастлив, — в подарок «под занавес», после очередного вызова «на бис» была использована известная песня эксцентричного Петра Мамонова, перекликающаяся чем-то со многими картинками из песен самих «Амурских Волн».

Такое вот притяжение между сценой и залом вызвало желание просто поговорить. Костя и Виктор отвечали на записки, насыпанные в чехол гитары, лежащий на краю сцены. Впитав поэтического настроя «Волн», поклонникам трудно было обойтись без ответных душеизлияний. Например:

Главный в группе Константин
Пишет песни о любви,
Доброта он коллектива
И душевный он, и милый

Из стихов, присланных в записке

Теперь-то вы, наконец, понимаете восторг, к примеру, свердловчан 80-х, знающих, что всюду любимые «Нау» и «Чайф», – это их родное, близкое. Это те, кто не «здесь и сейчас», а вечно и всегда. Это совсем другой язык общения, в огромной столице этот дух не уловить! Ростовчане это смогли ощутить лишь в конце 90-х. Так что у них все еще впереди!